Начало всех Начал - стр. 50

– Как красиво…

– Что?

Адам обернулся, Ева неотрывно смотрела на прекрасное дерево Познания, глаза блестели, руки прижала к холмикам груди.

– А-а-а, – ответил Адам. – Это единственное дерево, с которого нам нельзя рвать плоды.

Она удивленно вскинула брови.

– Почему?

– Не знаю, – ответил Адам честно. – Но Всевышний нам это запретил.

– Почему запретил?

– Не знаю, – повторил он терпеливо. – Просто запрещено. А мы должны слушаться.

Она сказала жалобно:

– Как плохо… Дерево такое красивое… И плоды… Как они называются? А что будет, если сорву?

– Умрешь, – ответил Адам поспешно. – Нельзя их есть, нельзя! Нельзя срывать! Нельзя даже прикасаться к дереву. Прикоснешься – умрешь!

Творец, наблюдавший за ними с незримой высоты, недовольно поморщился, а Люцифер спросил осторожно:

– Ты в самом деле так говорил?

– Нет, – сказал Он с досадой. – Я запретил только есть те плоды!

Люцифер подумал, развел крыльями.

– Значит, Адам только усилил Твой запрет? На всякий случай. А то женщина слишком уж засмотрелась на плоды. Ничего страшного. Наоборот, запрет будет крепче.

Творец поморщился сильнее.

– Ничего не понимаешь. К Моим запретам ничего нельзя прибавлять. Как и убавлять. В том и другом случае они искажаются… хуже того, появляется лазейка для зла.

– Это… как?

Творец вздохнул.

– Боюсь, скоро узнаем. Адам не должен был так говорить. Ох, не должен…

Внизу две фигурки все еще стояли у дерева. Потом женская опасливо отодвинулась.

– Пойдем, Адам, – сказала она заботливо. – А то эти ветки колышутся под ветром. Вдруг какая тебя заденет! И ты умрешь, что я делать буду? Я тоже умру с горя. Пойдем.

– Пойдем, – согласился Адам.

Он спрятал хитрую усмешку. Творец озабоченно покачал головой, а Люцифер спросил в удивлении:

– Что тебя тревожит? Разве не замечательно он придумал, что даже прикосновение к дереву опасно? Теперь Ева будет обходить его десятой дорогой.

– Нельзя врать, – отрезал Творец. – Нельзя что-то придумывать и додумывать к Моим словам! Нельзя додумывать к запретам! Просто нельзя это делать – и все. Они не понимают еще… и вы все не понимаете.

– Чего?

– Что так делать нельзя!

…За день они обошли сад, рвали плоды с разных деревьев и кустов, собирали ягоды, потом Еве начало казаться, что Адам все чаще задумывается, хмурится, а челюсти стискивал так, что на скулах туго натянулась кожа.

Наконец она робко спросила:

– Адам, ты на меня сердишься?

Он удивился.

– Ты чего? Нет, конечно.

– Нет, ты сердишься!.. Я чем-то провинилась? Ну ладно, побей меня… Только не сердись.

Он помотал головой.

– Да не сержусь я на тебя!

– Я же вижу!

Он вздохнул.

– Ева, ну почему ты думаешь, что на свете нет больше ничего, что может задеть или обидеть? Ты не одна на свете, правда.

Она просияла:

– Правда, не на меня сердишься? Ой, как хорошо… А что тебя злит?

Он сказал злобно:

– Я знаю, почему Он запретил нам рвать плоды с того дерева!

– Почему? – спросила Ева наивно.

– Он пожалел, что назвал меня хозяином Эдема, – объяснил Адам с горькой обидой. – Пожадничал!.. Или побоялся, что в самом деле начну хозяйничать. Сперва заставил спать в конце каждого дня, чтобы напомнить мне, кто я и из чего, теперь вот указывает таким образом, что вообще-то настоящий хозяин – Он, а я так, вроде того пса, что бегает и приносит мне палку.

Ева сказала робко:

– Так Он запретил рвать только с одного дерева…