Начало науки учиться - стр. 9

В сущности, на поверку это выглядит как некая ревизия собственной памяти. Хотя, если приглядеться, то, что лежит в лопоти, не вспоминается нами, а как бы выскакивает в подходящих случаях само по себе. Это говорит о том, что хоть природа представлений, составляющих наше понятие об ученичестве, и едина с природой воспоминаний, но они уже находятся в качественно ином состоянии.

Они из того слоя сознания, в котором мы запоминаем, сделав некие усилия, перешли в те слои, которые усилия не требуют, потому что усвоились и стали как бы нашей природой. В действительности они стали частью личности и уложены в то, что называется мировоззрение. Именно поэтому мы и не ощущаем их присутствия.

Что такое мировоззрение и как устроены и оно, и само хранящее его сознание, надо рассказывать особо. Пока достаточно понять, что, по сути, вспоминая, как мы учились в школе, мы будем работать с одним содержанием сознания, а вот описывая, что такое школьное обучение, – с другим. Воспоминания случайны, а мировоззрение явно ощущается как нечто обязательное, верное, соответствующее устройству мира.

Итак, как же мы учимся в школе? И какое понятие об ученичестве закладывается там?

Естественно, даже в прозвучавшем вопросе можно различить то понятие, что несут сами школы и школьные учителя, пытаясь привить нам и то понятие, что мы впитываем помимо их, обобщая и их слова, и их поступки, и сами общественные отношения к нашей учебе. Начнем по порядку – с того, что пытались внушить нам учителя и сама, как говорилось, система школьного образования.

Учителя внушали, они просто бездумно и целенаправленно формировали наше сознание, как сейчас говорят, зомбировали. Порой очень злобно, с избиениями или угрозами телесных наказаний. Всегда с угрозами, хотя бы под страхом вызова к завучу, директору или приглашения родителей в школу на позор.

Надеюсь, вы все понимаете, что приглашали наших родителей именно позорить. И с одной простой целью: чтобы они поняли – сами учителя не могут вас наказать достаточно сильно, потому что это запрещено и законом, и общественным мнением. Так берите эту часть воспитания на себя. В конце концов, вы родители, даже если вы изобьете ребенка, вам это простится. И мы закроем на это глаза.

Впрочем, если будете бить его не по нашей просьбе, то мы на вас же подадим в суд и будем лишать отцовства и материнства. Что значит, что Школа отчетливо заявляла родителям: с того мига, как вы отдали нам вашего ребенка, он уже не совсем ваш. Он уже частично принадлежит государству. И мы, от лица государства, будем управлять вами во всем, что касается его образования, просто потому, что государству нужны вполне определенные члены общества. То есть определенным образом сформированные.

Осознают ли учителя, что они управляют родителями, являясь для них представителями власти? Не думаю. Но вот то, что они осознают свою власть, частенько ею упиваются и ощущают право говорить от имени государства, это определенно. Являются ли они при этом государственниками? То есть людьми, которые осознанно решают именно государственные задачи? Сомневаюсь. В этом случае они продвигались бы по служебной лестнице и занимали бы соответствующие места, позволяющие им соответствовать своему внутреннему состоянию.