Наблюдатель - стр. 38
– Ну и что с того? – спрашивала Милли, замечая, с каким недоверием Самсон разглядывает глянцевые снимки. – Что с того, что им весело? Кого это волнует? По крайней мере, они хоть что-то делают для других.
Самсон и сам не смог бы объяснить, что именно его смущает. Его неприязнь была связана со смутным чувством, будто эти люди делают рекламу даже из нищеты и человеческого горя. Иначе при чем здесь были бы русские беспризорники? Они, в сознании Самсона во всяком случае, совершенно не увязывались с тем, что он видел на обложке. С другой стороны, деньги есть деньги, и они работают вне зависимости от того, с каким сердцем делается пожертвование. Все остальное – пустые домыслы, Милли права.
Побродив некоторое время возле здания клуба, Самсон наконец решился спуститься к реке, несмотря на риск столкнуться с обезумевшей от горя хозяйкой Джаза. Собственно, эта встреча особых неприятностей Самсону не сулила. Он всегда мог отговориться тем, что только что подобрал собаку и собирался вернуть ее владелице.
Самсон без помех добрался до берега. Песок был тяжелый и мокрый, над водой, как темная туча, нависал туман, из которого доносились приглушенные крики чаек. В сравнении с тем, какая температура держалась последние дни, потеплело. Но хуже холода была сырость, проникавшая сквозь одежду и пробиравшая до костей.
Они пошли вдоль берега, мимо запертых купальных кабинок с разукрашенными фасадами и резными украшениями на крышах. Куда ни глянь – ни души. Джаз как будто смирился со своей участью и покорно трусил рядом с Самсоном, время от времени обнюхивая выброшенный на берег рекой мусор. Или задирал лапу, обнаружив что-нибудь особенно интересное. Увлеченный прогулкой, он как будто на время забыл о своем беспокойстве.
Самсон ругал себя за то, что не догадался припарковать машину где-нибудь поблизости. Надо же быть таким идиотом! Собирался гулять до позднего вечера и даже не позаботился о месте, где можно было бы согреться… Чем позже Самсон вернет Джаза хозяйке, тем больше будет ее благодарность, но к тому времени можно и подхватить грипп. Как всегда, он поступил очень умно, умнее не бывает!
Между тем спустя некоторое время, показавшееся Самсону вечностью, они с Джазом достигли мыса в устье Темзы. Здесь, в Шоберинессе, были чудесные побережья и луга, перемежающиеся с оборонительными укреплениями, при помощи которых Англия пыталась защититься от возможного немецкого вторжения в последнюю войну.
Самсон хорошо знал эти места. В детстве они с Гэвином часто играли здесь, хотя до Торп-Бэй довольно далеко. Гэвин приводил друзей. Самсона тоже брали в игру, потому что на этом настаивала мама. Приятели Гэвина ворчали, но подчинялись. Уже тогда Самсон понял, каково быть изгоем.
Он вспомнил, что говорил Джазу возле гольф-клуба, – что находит его хозяйку очень симпатичной. Это было неправдой. Зачем вообще понадобилось так откровенничать с собакой? То есть нельзя сказать, что эта женщина была некрасивой, но точно не из тех, чей взгляд заставляет сердце биться чаще. Не вокруг нее крутились мысли Самсона, когда он ночью лежал в постели, уставившись в потолок, узоры на котором едва просматривались в свете уличного фонаря. Из всех, кого Самсон встречал во время прогулок, хозяйка Джаза была единственной женщиной примерно его возраста. И она точно жила без мужчины. Самсон уже видел, как Бартек выгибает бровь и задает самый естественный в этой ситуации вопрос: какого черта Самсон себя так ограничивает? Почему единственная подходящая женщина в этой прилегающей к его дому части города представляется ему единственной в целом свете? И далее снова пускается в рассуждения о возможностях интернета…