Наблюдатель - стр. 16
Филдер сочувственно посмотрел на Киру. Он видел мертвую Карлу Робертс. Она лежала в гостиной, связанная по рукам и ногам клейкой упаковочной лентой. Убийца затолкал ей в горло скомканный кусок ткани, на поверку оказавшийся клетчатым кухонным полотенцем. Карлу Робертс, с большой вероятностью, вырвало, и она всеми силами пыталась выдавить из себя кляп.
– Что ей, по-видимому, все-таки удалось, – предположил судмедэксперт еще на месте преступления. – Но потом злоумышленник так глубоко затолкал в нее эту тряпку, что женщина захлебнулась собственной рвотой. Ужасная, должно быть, была агония…
Филдер в очередной раз понадеялся, что Кира Джонс не станет расспрашивать его об этих деталях.
– Миссис Джонс, – снова начал он. – Вчера вы сказали, что открыли дверь квартиры матери собственным ключом, поскольку на ваши звонки она не реагировала. Как вы попадали в ее дом до того? У вас есть ключ и от подъезда тоже?
– Да, но дверь в подъезд все равно была открыта. Я звонила в домофон, ждала, потом поднялась на лифте. Снова звонила, в дверь ее квартиры. Наконец отперла своим ключом.
– Вы уже тогда заподозрили неладное?
Кира затрясла головой.
– Нет. Я ведь не предупреждала, что приду. Мамы могло просто не оказаться дома. Она ведь иногда гуляла, ходила в магазин… Я думала дождаться ее в квартире.
– У кого-нибудь, кроме вас, есть ключи от этой квартиры?
– Нет, насколько мне известно.
– Судя по всему, – продолжал Филдер, – ваша мать сама впустила убийцу. Не обнаружено никаких следов взлома. Конечно, пока рано делать окончательные выводы, но вполне возможно, что ваша мать его знала.
Глаза Киры наполнились ужасом.
– Она… его знала?
– Что вы можете сказать о ее знакомых?
Филдер заметил, что на глаза Киры снова навернулись слезы, которые ей на этот раз удалось сдержать.
– Собственно… у нее их не было. В этом и состояла проблема. Мама жила в полной изоляции. В тот вечер, когда мы в последний раз говорили с ней, я упрекала маму в этом. Что она не заводит подруг… ничего не делает для того, чтобы они у нее были. Мама терпеливо выслушала, но у меня не сложилось впечатления, что что-то изменится.
Филдер кивнул. Это вполне вписывалось в общую картину. Если у человека есть друзья или знакомые, его десятидневное отсутствие вряд ли останется незамеченным.
– Как давно ваша мать вышла на пенсию?
– Пять лет назад. После развода она устроилась на работу в аптеку, но там ей не очень нравилось. В конце концов в шестьдесят лет она вышла на пенсию. К счастью, до того мама не устраивалась куда попало, поэтому и зарабатывала неплохо. Иначе на пенсии оказалась бы в сложном финансовом положении. А так ей все-таки удавалось сводить концы с концами.
– В аптеке у нее бывали конфликты с другими сотрудниками?
– Нет, она ладила со всеми, и все с ней. Но связи оборвались, как только она уволилась. Не думаю, чтобы она общалась с кем-нибудь из бывших коллег.
– А кроме них? Разве у нее не было какого-нибудь увлечения, хобби? Иногда люди сходятся на этой почве…
– Нет. Ничего такого.
– А в доме? Разве она не общалась с соседями?
– Тоже нет. Там, похоже, каждый жил сам по себе, и соседи не знали друг друга. Моя мать не из тех, кто может подойти познакомиться первым. Для этого она была слишком застенчива. Но она никому плохого не делала. Мама была хорошим, дружелюбным человеком. Уму непостижимо, как она могла спровоцировать в ком-то такую ненависть… это просто не укладывается у меня в голове.