Размер шрифта

Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа - стр. 34

И тогда Энлиль неистовый бросил взгляд на горы и призвал кутиев, народ, кому контроль неведом, и они землю покрыли, как саранча. Никто не избежал их ярости. Бандиты обложили все дороги, жители оказались запертыми в городе. Страшный голод настиг Шумер. Поля зерна не давали; не ловилась рыба в затонах; сады орошенные ни вина не давали, ни меда.

Тогда восемь самых главных божеств шумерского пантеона Син, Энки, Инанна, Нинурта, Ишкур, Уту, Нуску и Нидаба, решили, что пора умерить ярость Энлиля. Но в наказание Агаде, согласились они с Энлилем, должен быть разрушен: пусть зарастет он плакун-травой. Каждому смертному в назидание. Пусть все знают: кара настигнет любого, кто эгоистичен, зарится на чужое добро, излишне честолюбив.

Город, ты, что смел напасть на Экур,

что Энлиля ослушался,

пусть рощи твои превратятся в кучу пыли,

пусть кирпичи вернутся к своей основе – глине,

пусть деревья твои вернутся в свои леса.

Ты водил на бойню быков

– поведешь вместо них своих жен,

ты резал овец – будешь теперь резать детей.

Твои бедняки – им придется топить

своих драгоценных детей.

Агаде, пусть твой дворец,

построенный с сердцем веселым,

развалинами обернется.

По местам, где свершал ты обряды и ритуалы,

пусть лиса, выходя на охоту, свой хвост волочит,

пусть на тропах твоих судоходных

ничего не растет, лишь плакун-трава,

на дорогах для колесниц

пусть ничто не растет, лишь плакун-трава,

И еще сверх того,

на твои судоходные тропы и пристани

ни один человек не взойдет из-за диких козлов,

змей и горных скорпионов.

Пусть в долинах твоих, где росли сердцу

милые травы,

не растет ничего, лишь осока слез.

Агаде, вместо вод сладкоструйных твоих,

воды горькие пусть потекут,

Кто скажет: «Я бы в городе том поселился»,

не найдет в нем пригодного места.

Кто скажет: «Я бы в городе том отдохнул»

не найдет там удобного ложа.

Ничто так не угнетает человека, как болезнь – первая мысль, с которой очнулся Андрей Иванович. Он чувствовал себя получше, однако простынь по-прежнему была мокрой и к тому же прохладной, если не холодной. Он порадовался тому, что приходящая для уборки женщина накануне выстирала дюжину их, погладила и сложила в шкаф. Иначе, лениво подумал он, пришлось бы утонуть в собственном поту. Андрей Иванович лег на правый бок, лицом к стене, свернулся калачиком и опять провалился в сон. На этот раз он самым чудесном образом переместился на улицу ремесленников, где его ждали. Наверное, догадался Андрей Иванович, сработала протекция писца, у которого он гостил.

Картина четвертая

Кручинин был хорошо осведомлен, что Шумер, страна в долине между двумя великими реками, не располагала металлом и минералами; здесь не нашлось бы и камня, чем отогнать агрессивную собаку. Беден лесом, а финиковые пальмы, охотно растущие на шумерской земле и дающие мед, не годились для того, чтобы использовать их при строительстве, для изготовления мебели. И тем большее удивление и восхищение вызвали у него мастерские и ателье, сосредоточенные на улице недалеко от храма. В них работали художники и ремесленники по заказу храма, и в тот час, когда Гость переступил порог резчика-скульптора, в мастерской находились два священника, которые подводили итоги его работы за прошедший год. Они скрупулезно подсчитывали граммы использованной для изделий слоновой кости. Это были небольшие фигурки – статуэтки мужчин и женщин, малюсенькие птички, кольца, шкатулки. На все, что сработано мастером, пошло, подсчитали заказчики, одиннадцать килограммов кости.

Страница 34

На следующую страницу