На защите московского неба. Боевой путь летчика-истребителя. 1941–1945 - стр. 41
После этого у Георгия Урвачева еще три боевых вылета и вновь встреча с Хе-111:
«27.10.41, МиГ-3. Воздушный бой, 1 полет, 1 час 10 минут».
Еще один Хе-111 южнее Дорохово уничтожило звено Захара Дурнайкина, Виктора Коробова и Николая Тараканчикова. Юго-западнее Кубинки с «Хейнкелями» дрались Юрий Сельдяков, Сергей Платов и Петр Еременко. Один из атакованных ими бомбардировщиков поспешил сбросить бомбы на лес, но и сам рухнул вслед, и только два члена экипажа успели покинуть его с парашютами. А через пять минут это звено в районе Малых Вязем отправило на землю еще одного «Хейнкеля». В заключение боя Платов, преследуя уходивший бомбардировщик, настиг его уже за линией фронта и сбил. Через три часа он, Сергей Байков и Петр Еременко в районе Наро-Фоминска уничтожили Ме-110. Это была четвертая победа Сергея Платова в тот день и третья – Петра Еременко.
В связи с этим уместно вспомнить рассказ летчика Ивана Кожемяко: «Был у меня <…> день, когда я сделал четыре боевых вылета, и все четыре с воздушными боями <…>. Так вот после четвертого вылета я даже не понял, как приземлился. Помрачение какое-то наступило. Вроде помню, я еще в воздухе, потом как провал, и я уже по полосе качусь. Как садился, не помню совершенно. После посадки отдышался, кое-как выполз из кабины, подошел к комэску и сказал: «Я больше не полечу. Все, сил нет. Землю не вижу».
Урвачев также, очевидно устав до предела после четырех боевых вылетов и двух воздушных боев, совершил ошибку на посадке: «При пробеге по дорожке в конце пробега самолет скатился с дорожки и загряз, упал на нос. Аэродром Внуково. Экипаж – невредим. Причина – негодность аэродрома».
Накануне то же самое произошло с Константином Букваревым. Полковник Стефановский вспоминал, что летчикам 34-го иап приходилось садиться «на узкую тридцатиметровую рулежную бетонированную полосу Внуковского аэродрома <…>. А грунт по сторонам рулежной полосы был мокрым, раскисшим. Это исключало всякую возможность скатывания на обочину». Но Урвачев и Букварев скатились.
Тем не менее на следующий день Урвачев вновь вылетел на прикрытие войск в районе Дорохово. В это время недалеко от аэродрома Внуково появился Ю-88 и навстречу ему взлетел майор Рыбкин, но бомбардировщик успел скрыться в облаках. Второго «Юнкерса» Рыбкин встретил и атаковал уже почти над Москвой, однако попал в зону, прикрытую нашей зенитной артиллерией, и, уклоняясь от ее огня, сорвался в штопор, вышел из него, но потерял противника из вида.
А назавтра день начался с того, что юго-западнее Дорохово Петр Еременко обнаружил разведчика-корректировщика «Хеншель-126». После двух атак Петра с дистанции 300 м «Хеншель» задымил, но тут появились три Ме-109, и, как изящно написано в донесении полка, Еременко «атаки прекратил». Тем не менее, по докладам наземных наблюдателей, подбитый им самолет рухнул, не долетев до линии фронта.
Однако первоочередной задачей истребителей полка оставалась защита неба Москвы, и когда 29 октября начался очередной массированный налет немецких бомбардировщиков, перехватчики поспешили встретить их, что удалось сделать всего в 25 км от столицы. Урвачев при отражении этого налета четыре раза поднимался в воздух. В паре с Шокуном в районе Наро-Фоминска они атаковали сначала «Юнкерса», а затем преследовали «Хейнкеля», но оба бомбардировщика смогли скрыться в облаках Николай Тараканчиков в этом же районе на высоте 5000 м атаковал Хе-111 с дистанции от 300 м до 50 м, и бомбардировщик с задымившим мотором пошел на встречу с землей. Два часа спустя Юрий Сельдяков около Внуково обнаружил на высоте 2600 м маневренный, хорошо вооруженный и бронированный с двумя фюзеляжами и двигателями самолет-разведчик «Фокке-Вульф-189», который летчики называли «рамой», и после преследования уничтожил его.