На защите московского неба. Боевой путь летчика-истребителя. 1941–1945 - стр. 32
Возможно, сказалось и то, что писал Урвачев о воздушных боях в один из дней октября: «Бои шли весь день, и летчики, выйдя из боя, спешили заправиться, пополнить боезапас, снова взлетали в бой. <…> Сейчас трудно сказать, сколько мы сделали в тот день вылетов». То есть в условиях непрерывных боев, постоянной смертельной опасности, безмерного физического и психологического напряжения в течение всего дня летчики не могли объективно определить количество вылетов и меньше всего задумывались об этом в такой обстановке.
Однако обращает на себя внимание то, что в соответствии с летной книжкой летчик Урвачев за время войны четырнадцать раз совершал по четыре боевых вылета в день и ни разу больше – просто норматив какой-то. Можно предположить, что количество боевых вылетов официально было ограничено четырьмя в день и, если летчик выполнял их больше, в летной книжке записывались только четыре вылета, а остальные переносились на другие дни. Так было во время Корейской войны, когда командование ВВС Советской армии, отмечая значительный выход из строя летного состава из-за большого напряжения в боевой работе, запретило летчикам выполнять более двух боевых вылетов в день.
Воздушная разведка, штурмовка, первая победа и первые потери
С начала немецкого наступления командование Красной армии напряженно следило за выдвижением войск противника на Москву, и с этой целью летчики 6-го иак вели интенсивную воздушную разведку, данные которой нередко докладывались «на самый верх», о чем свидетельствует летная книжка младшего лейтенанта Урвачева:
«2.10.41, МиГ-3. По задан. ком. Зап. фр. (по заданию командования Западного фронта. – В. У.), 1 полет, 55 минут».
Воздушная разведка обнаружила у г. Белого мотомеханизированную колонну противника, наступавшую на Москву. Истребители 6-го корпуса были незамедлительно подняты для нанесения по ней штурмовых ударов, в ходе которых особенно эффективно действовали летчики 120-го иап на устаревших, но мощно вооруженных помимо четырех пулеметов восемью реактивными снарядами бипланах И-153 «Чайка». Они снижались до высоты 5—10 м и с бреющего полета расстреливали вражеских солдат и технику, а МиГи 34-го полка в это время сверху прикрывали их от атак мессеров.
Со 2 по 4 октября летчики 120-го иап ежедневно перелетали с аэродрома базирования в Алферьево на аэродром Инютино, откуда успевали за светлое время сделать два боевых вылета на штурмовку и поздно вечером вернуться в Алферьево. Поэтому для поддержки их и других авиационных частей, которые штурмовали противника в районе г. Белого, эскадрилья капитана Михаила Найденко временно перебазировалась в Инютино. Ее девять летчиков свою задачу выполнили – 120-й полк в эти дни совершил 124 вылета для нанесения штурмовых ударов по противнику и потерь не имел. Правда, в защите ударных самолетов участвовали и другие летчики полка. Обращает на себя внимание запись в летной книжке Георгия Урвачева об одном из его вылетов в этот период:
«4.10.41, МиГ-3. Прикрытие П-39 и И-153, 1 полет, 1 час 15 минут».
По его рассказам, они действительно помимо И-153 «Чаек» сопровождали и самолеты американского типа, но не П-39 «Аэрокобры», как записали в летную книжку штабисты, а П-40 «Томагавки» из 126-го иап, летчики которого освоили их первыми в советских ВВС. Командир этого полка майор Василий Найденко, однофамилец капитана Михаила Найденко из 34-го иап, к тому времени уже был удостоен двух орденов Красного Знамени за участие в войнах с японцами в Китае и Монголии, а также в войне с Финляндией. В 1943 г. он стал Героем Советского Союза.