На закате - стр. 8
– Простите… Я… грудь очень болит.
Проворно расстегнув пуговицы ночной сорочки, Ма увидела разбухшие груди Лидии.
– Господи! Как же я не сообразила? Конечно, это из-за молока. Ребеночка-то у тебя нет… – Она поспешно осеклась. – Пойдем.
– Куда? – удивилась Лидия. – Мне и надеть нечего.
– Не важно. – Ма помогла ей подняться. – У тебя есть молоко, да нет малыша, а рядом погибает малыш, которому нечего есть. Ты нужна ему.
Лидия догадалась, что миссис Лэнгстон хочет отвести ее к ребенку, который не переставая плакал уже вторые сутки. Значит, Лидию увидит и тот мужчина, что приходил тогда ночью. Он будет разглядывать ее, возможно, даже спросит, как она оказалась в лесу и почему родила ребенка, не имея мужа. В фургоне Лэнгстонов было так уютно, что Лидии вовсе не хотелось покидать его.
Однако Ма была настроена решительно. Накинув шаль на плечи девушки, она помогла ей спуститься.
– Ботинки у тебя совсем развалились, так что иди лучше босиком. Только смотри не наступи на камень!
Коснувшись ступнями земли, Лидия вздрогнула так сильно, что это болью отозвалось в груди. Она сознавала, что выглядит ужасно – в ночной сорочке и шали, босая, непричесанная, немытая.
– Ма, как же я появлюсь на людях в таком виде!
– Глупости! – отрезала та и повела к соседнему фургону – единственному, где горел свет. – Только ты можешь спасти жизнь этому ребенку, а до твоего вида никому и дела нет.
Как раз в этом Лидия сомневалась – слишком часто ее называли «белой швалью». Люди порой бывают так грубы и несправедливы…
– Мистер Грейсон, – негромко позвала Ма, когда они поравнялись с фургоном, и откинула брезентовый полог. – Помогите, пожалуйста.
Она подтолкнула Лидию к фургону, и сильные руки втащили ее внутрь. Следом втиснулась Ма.
В первое мгновение всех охватило замешательство. Седой мужчина и стоявшая рядом с ним худая женщина во все глаза уставились на незнакомую девушку. Лидия потупилась.
– Это мистер Грейсон, наш старший, – показала на седовласого Ма Лэнгстон. Лидия молча кивнула. – А это миссис Леона Уоткинс.
Разговор вели шепотом – из уважения к третьему присутствующему, темноволосому мужчине, который сидел на низенькой скамеечке, обхватив руками голову, и казалось, не замечал ничего вокруг.
Первой заговорила тощая дама:
– Кто она такая… и чего шастает здесь голая? А, это, наверное, та девушка, которую нашли ваши сыновья. Признаться, я поражена, что вы осмелились привести сюда подобную особу, да еще в такое время! Мы только что предали земле тело бедной миссис Коулмен, и кто знает, может быть, скоро и ее дитя…
– Может, да, а может, нет, – возразила Ма, явно не питавшая особой симпатии к миссис Уоткинс. – Мистер Грейсон, позавчера эта девушка родила. У нее есть молоко. Вот я и подумала – если малыш мистера Коулмена может сосать…
– О господи! – Пораженная миссис Уоткинс замахала руками, словно отгоняя злых духов.
Не обращая на нее внимания, Ма по-прежнему адресовалась к седовласому:
– Может, малютка выкарабкается, если Лидия начнет его кормить.
Миссис Уоткинс вмешалась в разговор, не дав мистеру Грейсону и слова вымолвить. Пока шел спор, Лидия украдкой осматривала фургон. Стеганые одеяла, сложенные стопкой в углу, показались ей богаче лэнгстоновских. Одно из них даже украшала атласная лента. Возле ящика, где стоял сервиз из китайского фарфора, Лидия увидела крошечные детские ботиночки.