На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке - стр. 8
Поскольку велосипедистам надо было на что-то жить и возвращаться на родину, они занялись поисками работы. В конечном счёте им помог всё тот же Волынский, пристроивший парней рабочими в ботаническую экспедицию из России, которая отправлялась в Центральную и Южную Америку[8]. Так и вышло. Фрейдберг и Князев вернулись в Россию только в 1927 году.
Заметных успехов по налаживанию политических и торговых отношений с Мексикой Пестковский не добился. Более того, в 1926 году мексиканское правительство денонсировало русско-мексиканский торговый договор 1909 года. По этой причине Коллегия НКИД в октябре 1926 года приняла постановление о «незаинтересованности» Советского Союза в заключении нового договора с Мексикой. В НКИД постепенно созревало мнение о чрезмерной «дороговизне» содержания полпредства и консульства. Дипкурьеры тоже обходились «в копеечку». Литвинов, будучи ответственным за «американское направление», говорил о полпредстве без энтузиазма: оно «не может [оперативно] информироваться о наших делах, ни информировать нас о мексиканских делах».
Командировка Пестковского в Мексику закончилась в октябре 1926 года, но интерес к этой стране его не покинул. Он написал «Историю мексиканских революций» и исследование об аграрном вопросе в Мексике. Эти работы были изданы в 1928 году. В книгах содержалось немало критических высказываний о президентах Плутарко Кальесе и Альваро Обрегоне. Тщательному анализу Пестковский подверг «ошибки» мексиканской революции. По просьбе НКИД бывший полпред встречался с гостями из Мексики, а работая в МОПРе и в Исполкоме Коминтерна, уделял повышенное внимание латиноамериканцам и особенно мексиканцам, которых нередко сопровождал в поездках по СССР. Частым гостем у Пестковского был посол Мексики Хесус Силва Эрцог; навестил бывшего полпреда и художник Диего Ривера, приехавший в Москву в 1927 году. Ривера старался понять суть революционно-преобразовательных процессов в Советском Союзе, намеревался создать мураль, посвященную его достижениям. Но планы так и остались планами, в 1928 году Ривера прервал свои политические и творческие проекты в Москве и вернулся в Мексику. Причина проста: он хотел полной творческой самостоятельности, которую чиновники от искусства допустить не могли, прибегая к тактике ползучего саботажа.
В конце 1926 года полпредом в Мексику была назначена Александра Коллонтай. В дорогу отправилась с Пинной – Инной Васильевной Прокофьевой, помощницей по посольству в Норвегии, которой Коллонтай полностью доверяла. «Доброжелатели» в НКИД ей намекали, что Пинна является секретным сотрудником «органов». Коллонтай отшучивалась: «Значит, я буду под надёжной охраной».
Самое «страшное» своё переживание по пути к месту назначения она подробно описала в путевом дневнике:
«В руках Пинны Васильевны неизменная сумка с самым драгоценным нашим багажом – новым шифром. Пинна Васильевна не выпускает сумку из рук, сидит на ней за столом, обедая, и ночью спит на ней. Пинна поговорила со знакомыми пассажирами и скрылась. Прошло довольно много времени. Пинна не показывалась. Пошла её искать. Её нигде нет. Меня это начало беспокоить. Ведь у Пинны в сумке новый шифр. Что если на неё напали, отняли сумку и сбросили Пинну в море? Прошёл час, два, почти три – Пинны всё нет… Я пошла к помощнику капитана, прося о содействии. Он поднял на ноги служащих, и по всему судну пошли поиски. До трюма включительно. Целая паника… И в тот момент, когда я хотела убежать в каюту, чтобы отдаться приступу отчаянья, появляется Пинна под руку с помощником капитана, прижимая к сердцу драгоценную сумку.