На взлет! Записки летчика-истребителя - стр. 20
Истребитель ЛаГГ-3
Это была оригинальная сцена.
Мы стоим, а рядом летное поле, где летчики вылетали на ЛаГГ-3; там же находился командир 17-го иап майор Дервянов. Оценив ситуацию, он подбежал к командующему и стал докладывать: «Товарищ генерал, я просил сменить их», а Красовский кричит: «Молчать! Вечером расстрелять их и мне доложить». Хитрый Дервянов четко повторяет: «Есть вечером их расстрелять и вам доложить». После этого Красовский дал команду по часу сидеть в самолете техникам и по часу летчикам. Но увы! Только он уехал, как мы опять сели в самолеты и дотемна дежурили, не вылезая из кабин. С наступлением темноты наконец пришли наши сменщики.
Истребитель ЛаГГ-3
Несмотря на усталость, ночью мы почти не спали – ждали, когда нас поведут на расстрел, но это мероприятие не состоялось. Напротив, нам дали день отдыха, а затем мы вновь приступили к полетам.
Помню, когда дали полет в зону на пилотаж, начал я делать вираж, как на самолете И-16, но так как никто ничего не рассказывал о летно-тактических данных ЛаГГ-3, инструкции тоже не было, – сорвался на вираже в штопор, вывел у самой земли и с зоны улетел на аэродром на посадку. Так и закончилось освоение нового типа самолета-истребителя ЛаГГ-3.
Авиаполки в то время начали формироваться из двух авиаэскадрилий, а не трех, как было до войны. Так был сформирован и 17-й иап в составе 22 самолетов: по 10 истребителей в эскадрилье и два самолета управления – командира полка и его заместителя по летной части.
В течение двух дней полк принимал самолеты, кое-что рассказали нам о вооружении и летно-технических данных «лагга». Дали посидеть некоторое время в кабине, присмотреться, оценить, какое будет положение самолета при посадке.
Не помню, какого числа августа месяца мы поэскадрильно взлетели – правда, еле собрались в строй – и взяли курс на Ворошиловград. Но горючего в Ворошиловграде не было, и лишь на следующий день нам заправили самолеты, и мы перелетели в район Харькова, где на полевом аэродроме возле города Богодухова произвели посадку.
После приземления погода ухудшилась, звено вновь поставили дежурить в готовности № 1, а спустя минут десять я увидел с КП ракету на вылет и сразу запустил мотор. Но у Ибрагимова и Сергова моторы никак не запускались, и мне пришлось лететь в одиночку. В полете я перехватил несколько наших транспортных самолетов Ли-2 и… потерял в воздухе ориентировку. Пришлось ее восстанавливать: вышел на Харьков и от него повернул на Богодухов, взял было карту, чтобы сориентироваться, но ее вырвало из кабины. Однако я успел запомнить, что курс примерно 330°, кроме того, увидел с воздуха железную дорогу Харьков – Богодухов. Подлетая к Богодухову, я узнал его и взял курс на аэродром, помня, что он в 10 км от города на колхозном поле. Когда произвел посадку, меня сильно отругал командир полка – за то, что вылетел без комэска. Хотя в целом этот полет пошел мне на пользу – я немного освоил самолет в воздухе и был очень этим доволен. Ведь это был уже пятый мой полет на ЛаГГ-3, я даже делился с другими летчиками своими ощущениями о его поведении в воздухе.
Сейчас с тайной гордостью вспоминаю этот случай, давший мне право называться воздушным бойцом, желавшим драться с врагами Родины. Ведь я отдавал себе отчет, что из-за плохой погоды мог вообще не вернуться на аэродром или при вынужденной посадке разбить самолет. Но в то время я о себе не думал, как не думал и о последствиях.