На выручку юному Гасси. Этот неподражаемый Дживс. Вперед, Дживс! Посоветуйтесь с Дживсом - стр. 57

В дальнем конце поляны группа миссионеров в цилиндрах готовилась к службе на открытом воздухе, слева распинался атеист, красноречиво, но немного гундосо, поскольку у него была заячья губа; а впереди собрались по-настоящему серьезные мыслители со знаменем, на котором значилось: «Провозвестники красной зари», и в момент моего прихода один из провозвестников – бородатый тип в твидовом костюме и надвинутой на брови шляпе – задавал такого жару Праздным Толстосумам, что я поневоле остановился послушать. И тут рядом со мной раздался чей-то голос:

– Мистер Вустер?

Предо мной стоял какой-то толстяк. Сперва я не мог сообразить, кто он такой. Потом вспомнил: это дядя моего друга Бинго, мистер Литтл, у которого я как-то обедал еще в то время, когда Бинго был влюблен в официантку из забегаловки на Пиккадилли. Неудивительно, что я его не сразу узнал. Когда мы в последний раз виделись, это был неряшливо одетый пожилой господин, спустившийся в столовую в шлепанцах и мятом вельветовом пиджаке, тогда как теперь моим глазам предстал в пух и прах разодетый франт. Шелковый цилиндр, сверкающий на солнце, щегольская визитка, бледно-лиловые короткие гетры и клетчатые брюки по последней моде. Элегантный до умопомрачения.

– Добрый день, – сказал я. – Как здоровье?

– Я нахожусь в прекрасном здравии, благодарю вас. А вы?

– В полном порядке. Только что вернулся из Америки.

– А, понимаю! Собирали материал для нового романа?

– Как? – Мне потребовалось время, прежде чем я понял, что он имеет в виду. – Нет-нет, – сказал я. – Просто захотелось ненадолго сменить обстановку. А как поживает Бинго? – поспешил я задать вопрос, чтобы отвлечь его от моего литературного творчества.

– Бинго?

– Ваш племянник.

– Ах, Ричард. Мы редко видимся в последнее время. После моей женитьбы у нас довольно прохладные отношения.

– Мне очень жаль. Значит, с тех пор как мы в последний раз виделись, вы вступили в брак? Как здоровье миссис Литтл?

– Моя жена также в самом добром здравии. Только… она не миссис Литтл. Недавно нашему всемилостивейшему монарху было угодно отметить меня высочайшим знаком своей милости, пожаловав мне звание пэра. После публикации последнего «Списка» я стал лордом Битлшемом.

– Что вы говорите! В самом деле? Что ж, мои самые горячие поздравления. Прекрасная новость! – сказал я. – Лорд Битлшем… Так, выходит, вы – владелец Морского Ветерка?

– Да. Женитьба открыла мне новые горизонты. Жена увлекается скачками, и я теперь держу небольшую конюшню. Как мне объяснили, у Морского Ветерка неплохие шансы на победу в конце этого месяца на ипподроме Гудвуд, неподалеку от суссекской резиденции герцога Ричмонда.

– Гудвудский кубок! Ну как же! Я собираюсь поставить последнюю рубашку на вашу лошадь.

– В самом деле? Надеюсь, она оправдает ваше доверие. Сам я далек от этих материй, но, если верить жене, по мнению знатоков, моя лошадь – то, что в этих кругах называют «верняк».

Тут я обратил внимание, что публика с интересом оборачивается в нашу сторону, а бородач указывает на нас пальцем.

– Нет, вы только полюбуйтесь на них! Присмотритесь к ним внимательно! – вопил он, перекрывая голос гундосого атеиста и полностью заглушая молитвы миссионеров. – Перед вами типичные представители класса, который веками угнетал трудящихся. Праздные! Не производящие материальных ценностей! Взгляните на того, длинного и тощего, у которого рожа как у паяца. Проработал ли он за свою жизнь хотя бы один день? Нет! Паразит, бездельник, кровопийца! Готов поспорить, что он до сих пор не заплатил портному за эти шикарные брючки!