На всякого блатного найдется пуля - стр. 12
В дверь кто-то позвонил. Степан встрепенулся и сел на диване, соображая, кто бы это мог быть.
Визитер оказался настойчивым, а трель дверного звонка стала протяжной и нескончаемой.
Пришлось вставать и идти открывать.
– Кто там? – спросил он из-за двери.
Открывать кому попало не следовало, даже если ты обладаешь навыками спецназовца и имеешь глубокие познания в оружии, взрывчатых веществах, а также владеешь почти всеми видами восточных единоборств. Против выстрела из дробовика с близкого расстояния все твои навыки ничего не стоят. Спасти может лишь быстрая реакция.
– Это Клим, – ответил из-за двери веселый голос. – Давай открывай! Или будешь держать на пороге?!
Степан узнал голос и глянул в дверной глазок. На лестничной клетке стоял высокий худощавый блондин с короткой стрижкой в наглаженном костюме. Это был майор милиции Клим Андреевич Гудков – старший оперуполномоченный убойного отдела городского УВД. Они много общались по работе, когда Степан работал следователем в том же УВД. Чем он был обязан подобному визиту? Друзьями они не были. Неужели по его душу?
Степан с бьющимся сердцем открыл дверь.
– Привет, – улыбнулся во весь рот Клим. За его спиной нарисовались двое оперативников из отдела и старший следователь следственного управления Алексей Горкер.
– Если хотите меня арестовать, то покажите бумаги, – пробормотал Степан, прикидывая, как действовать дальше. – В чем меня обвиняют?
– Да ладно тебе, мы же вместе работали, чего быкуешь? – обезоруживающе улыбнулся Гудков. – Тебе надо поехать с нами и кое-что уточнить. На тебя тут заявление написали, и надо разобраться.
– А чего вы всей толпой заявились? – недоверчиво поинтересовался Степан. В голове он перебирал варианты, кто бы мог написать на него заявление.
– Ну, я знаю, какой у тебя крутой нрав, а кроме того, нам сказали, что ты совершенно съехал с катушек, – пояснил опер, – вот и подстраховались. Не хотели, чтобы ты глупостей натворил.
– А кто это сказал, что я свихнулся? – хмуро уточнил Степан и предположил: – Это случайно не из электросетей? Так они сами на меня наехали.
– Вот поедем и разберемся, – уклончиво ответил Гудков.
– Ладно, – согласился Асколов, криво улыбаясь. – Можно мне одеться?
– Естественно, мы подождем, – кивнул Гудков и вошел в прихожую. За ним втиснулся опер Гена – детина исполинских габаритов.
– Я заехал в больницу и «снял» побои, вот справка. – Степан взял с тумбочки справку и протянул Гудкову. – Так что я тоже могу на них написать заявление.
– Значит, напишешь, – пробормотал Гудков, рассматривая справку. – Ладно, что мы все о работе да о работе… Как у тебя вообще, после увольнения из органов? Сейчас с работой туго.
– Нормально все, – ответил Степан, натягивая брюки.
– Нормально – это хорошо, – кивнул Гудков, прохаживаясь по коридору. Осматриваясь, он заглянул на кухню и заметил: – Живешь, прямо скажем, небогато.
– Ну, на меня деньги и в самом деле с неба не валятся, – буркнул Степан, заправив рубашку в брюки и поправляя складки. – Слушай, Клим, а нам обязательно куда-то ехать? Что, нельзя разрулить ситуацию на месте? Давай я с ними встречусь, поговорю… Думаю, они заберут свое заявление.
– Нет, – Гудков был непреклонен, – сейчас в управлении министерская комиссия, поэтому будем делать все по правилам. Да и дело надо закрыть как можно быстрее, иначе ты нам всю статистику испортишь. Мы тебя даже довезем с ветерком. Не придется самому топать завтра по повестке.