На войне как на войне - стр. 36
Пока я размышлял таким образом, официант успел обслужить меня. На столе появились тарелки с чем-то, выглядящим аппетитно. Графинчик с коньяком сам просится в руки. Непонятно только, почему графинчик запотевший. Коньяк из холодильника пьют только негры в самых дремучих джунглях. И то лишь потому, что им никто не объяснил – коньяк вне холодильника не прокисает. Даже эскимосы слегка подогревают его.
– Ваш товарищ скоро подойдет? – спросил официант. Лицо его выражает деловую приветливость и предупредительность.
– Должен скоро.
– Я к тому спрашиваю, чтобы сразу что-то заказать. Может, вы сами сделаете…
– Нет. У моего товарища вкусы не поддаются классификации. Ему можно не угодить…
Но рюмки на столе уже две. Официант только-только закончил протирать вторую.
– Я так понимаю, что вторая рюмка для меня? – Из-за моей спины раздался слегка ехидный, но достаточно пьяный голос капитана Югова. Вообще то я, когда сам трезвый, пьяных не люблю, но стараюсь терпеть. Пока они не становятся слишком назойливыми.
Официант коротко глянул на него, потом уже внимательно на меня – не этого ли товарища я жду? Такая уж у него работа – клиентов ловить.
– Это не он…
Я с улыбкой развел руками и повернул голову к Югову.
– Увы, капитан. Я жду товарища. Позвонил и назначил мне встречу. Но пока можете занять его место. Только временно. Договоримся сразу – товарищ подойдет, вы возвращаетесь за свой столик. У нас конфиденциальный разговор. – И я посмотрел на часы, давая понять, что заждался товарища, которому появиться уже давно пора.
– Бога ради… – Югов обошел столик, сел и улыбнулся почти приветливо, хотя взгляд у него совсем не радостный. – Как только, так я сразу, и с большой готовностью…
Я налил рюмку себе и ему. Официант от стола не отошел, дожидаясь, не поступит ли от капитана заказа.
– Я за другим столиком сижу, – сказал ему Югов, желая избавиться от посторонних. – Сюда поболтать подсел…
Официант ушел, всем видом показывая недовольство. Известное дело, официантам платят с заказов.
– А мы, как истые русские офицеры, – Югов кивнул в сторону своего стола, – исключительно водочкой с пивом балуемся.
– Вы балуетесь – как советские офицеры, – поправил я с улыбкой. – Русские офицеры когда-то баловались шампанским. Ну и коньяком тоже… Те еще русские офицеры, когда российская армия носила императорские регалии.
– Вы бы еще декабристов вспомнили…
Я протянул рюмку. Слабый звон чоканья заглушила музыка. Выпили. Югов сразу, как водку, я только пригубил. Демонстративно, чтобы показать аристократичность манер настоящих русских офицеров. Но капитан едва ли это понял.
– А почему же не вспомнить декабристов? Это один из самых славных периодов русской истории. Тогда вкусы были те же самые…
– Но вы же не русский?
– По отцу. Но в Болгарии тоже делают коньяк. Конечно, не французский, как в Польше, но, независимо от названия, неплохой на вкус…
– А пиво не любите?
Мое лицо, по замыслу, изобразило отвращение.
– У меня от пива приступы головной боли. И вообще, это не напиток спецназа. Слишком сильное мочегонное средство. В какой-то момент подобная привязанность может помешать. Поэтому стараюсь не привыкать.
– Но вы ведь давно не служите? Вы же совсем мирный человек! Как пиво может помешать вам?
Здорово! Он поймал меня! Даже пьяный, он не такой дурак, каким показался при первой встрече. Надо быть осторожнее в выражениях, чтобы не влипнуть в чем-то более существенном.