На углу Пскопской и Йеллопуху - стр. 49
- Ты у нас кто? – кот задрал коготь и потряс им, придавая вес словам. - Ловец времени. А значит, эта эфемерная субстанция в твоих руках. Хочешь - остановишь, хочешь - назад повернешь. Главное, захотеть. На всплеске адреналина ты все что угодно со временем сделать можешь.
Макар надел второй носок, сунул ноги в полукеды, завязал шнурки и встал с кровати.
- Я понял. Я – Ловец времени. Что захочу, то с ним и сделаю. Ну, я пошел? - студент уяснил, что, отматывая короткие отрезки времени, он хорошо помнит, ушедшие события.
«Интересно, а если придется убрать целый пласт, сохранится о нем память или нет?»
Решив подумать об этой проблеме позже, когда научится смелее обращаться с «эфемерной субстанцией», Ловец переступил порог своей комнаты.
- Давай, Макарка. Не подведи, - напутствовал его громким шепотом Бай-юрн, собираясь вновь втиснуться под кровать. - А я пока в твоей комнате посижу. Чтобы перед верами хвостом не крутить.
В кафе оказалось многолюдно. Или лучше сказать много-видно и много-расно. Скалой над всеми возвышался Бугер. Макар до сих пор не понимал к какому виду живых существ относится этот валун. Чуть ниже по росту были лишь вервульфы. Но они тоже выглядели каменными глыбами: черная кожаная одежда не скрывала накачанных бицепсов, трицепсов и прочих «псов». Мощные шеи украшали цепи с палец толщиной и скорее напоминали ошейники, чем мужские украшения. Из-под распахнутых воротов косух, надетых на голое тело, виднелись сложные многоцветные татуировки.
Вервульфы держались особняком. Сдвинув столы в сторону, они нечеткими рядами встали вдоль стены. В центре рокерской композиции находился самый рослый вер. Его золотая цепь весила, наверное, не меньше пяти килограммов и венчалась пятиконечной звездой. Волчий шериф скорее всего и был новым альфой стаи. Захар держался расслабленно, его загорелое лицо не выражало никаких эмоций.
На противоположной стороне - у барной стойки, где в поте лица трудился Сапфир, разливая коктейли и напитки, скопились жители Заставы. Слышался игривый женский смех, глазки так и стреляли в сторону веров, которые встречали обстрел обнаженной грудью – молнии на косухах разъезжались все шире и уже не скрывали кубики подтянутых животов, отчего смех у женской половины Заставы становился все более игривым, а обстрел набирал силу.
В центре разношерстной композиции пограничников стояла победно улыбающаяся Ганна. Как же! Ведь ее веры пришли сватать. Ради нее Захар альфой стал, значит, любит и никуда не денется, можно и покапризничать. Нарядное платье, броский макияж, венок из роз на голове, делали Ганну яркой и выделяющейся. Вокруг нее хороводились подруги в венках небольшого размера и с менее широкими улыбками. Кое-кто даже закусывал от зависти губу. Когда девица сдула упавшую на лицо прядь, Макар узнал Окси. Тонны косметики сделали блондинку почти неузнаваемой. Даже боязнь мести вервульфов не смогла оставить Окси в стороне от праздника жизни.
«Кто же знал, что рядовой пес станет альфой стаи? По сути, Захар сейчас равен даже не принцу - королю. Да, Окси. Прогадала», - Макар наблюдал за ней со стороны и видел, как она злилась. Если бы взглядом можно было сжечь, Ганна полыхала бы как средневековая ведьма на костре.
Кто-то из веров кашлянул, и гомонящая толпа заставских стихла. Ганна только двинула плечом, и подруги перед ней расступились. Сделав пару шагов вперед, девушка гордо задрала подбородок и уставила руки в бока. Ее бровь взметнулась вверх, говоря о том, что хозяйка ждет выступления жениха.