На Темной Стороне - стр. 49
Тарас сказал раздраженно:
– Ты кота за это место не дергай, не дергай! Говори по-человечьи.
– Одни и те же действия, – продолжил Костя так же мягко и почти вкрадчиво, – или очень похожие, могут вызвать совершенно разную реакцию в обществе… как российском, так и еврейском. Все зависит от того, как преподнести. Вы не подумали, что им самим выгодно симулировать погром? Причем с настоящими трупами! Ну, представьте себе, допустим, наш славный День десантника. Если не получится – предпраздничный день. Идеально – вечер субботы. Поздним вечером по московскому каналу проходит первое сообщение о том, что банда пьяных ребят в краповых беретах устроила погром в доме на окраине Москвы, где в коммуналке проживает мирная еврейская семья. А что, евреи не живут в коммуналках? Есть такие чудаки, что живут… Крупным планом: бедная полуразвалившаяся пятиэтажка. Крупным планом: жуткий разгром внутри. Подробно: лужи крови на полу. Очень крупно: кроватка, в которой лежал еврейский ребенок, голову которого разбили о стену. Долго, подробно: пятно на старых обоях, обои непременно веселенького цвета, но старые и отклеивающиеся, голос комментатора – «…кровь и кусочки мозга…». Ночью по НТВ – экстренный выпуск новостной программы. Женщина, закутанная в черный платок, «единственная оставшаяся в живых», захлебываясь от рыданий, рассказывает, как убивали ее мужа: «Он работал на стройке, вчера получил немного денег, пришел такой счастливый, мы хотели сегодня устроить маленький праздник…» – тут начинает выть в голос, ее успокаивают, и все по новой, обязательно с многократными повторениями, обязательно с бытовыми деталями: «…Тут они выломали дверь, я спряталась в ванную комнату, я слышала, как они его били, один из них орал, что так будут убивать всех евреев… он просил их отпустить его, но те только больше зверели… мучили его так долго… а-а-а!», снова рыдания. «Потом выволокли меня и… а-а-а!!!» Голос ведущего: «Мы пропускаем эту часть рассказа». Зато подробно, с обсасыванием деталей – сцена убийства ребенка. На следующий день вся сволочь начинает гудеть, как растревоженный улей. Выступление Антифашистского комитета. Выступление Раввината, в котором прямо заявляется, что этот погром – только начало, а затем следует ожидать всероссийскую резню. Запоздалое выступление Алексия II, осуждающего погромщиков. Вдохновенная речь Старохатской на митинге ДС, в котором призывает имперцев в порядке мести «поступить так же» с любой сотней семей российских специалистов за рубежом: «…Это единственный способ научить русско-советское зверье быть людьми!!!» Запоздалое выступление чинов из МВД, которые распишутся в полной неспособности найти и наказать погромщиков, что неудивительно из-за отсутствия таковых. Алина Баннер немедленно обвинит руководство МВД в том, что оно «…разумеется, не собирается искать русских бандитов, устроивших маленький акт геноцида прямо под нашими окнами. Но вина лежит не только на них, но и на всех нас. Ползучая язва ненависти к «лицам еврейской национальности» поразила наше больное, разлагающееся, люмпенизированное общество…». Речь еще на два часа, содержание известно. Выступление представителей партии ДВР. Публикация в газетах пространных заявлений никому не известных аналитиков, предрекающих страшные акты мщения со стороны «мирового сообщества», включая чуть ли не ядерный удар по Москве. Начинают приходить вести из Израиля. Их вице-премьер… забыл фамилию… ну, которого сняли за его людоедские проповеди, клянется на Библии, что за каждую каплю крови невинно убиенного еврейского младенца лично вырежет русскую семью военнослужащих в соседней Палестине; все начинают судорожно подсчитывать, сколько там этой самой крови во младенце – в любом случае получается много. В центре Иерусалима – многотысячный митинг, режут баранов, клянутся на Библии, призывают правительство к немедленному началу войны с русскими. Понятно, что они выступят как мальчики, за которых тут же вступится НАТО.