На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре - стр. 50

– Подождите меня здесь! – сказал он и исчез. Прошло несколько минут, прежде чем Лиза осознала, что осталась одна. По щекам ее потекли слезы. И тут страх и шок сменились гневом. Она резко стерла руками слезы с лица и зашагала обратно.

На пути попадались жертвы случившегося.

– За что стреляли?.. По какому закону?

– Вот тебе и царская милость!

– Благодарение Господу, спасли нашего батюшку верные люди…

На опустевшей площади осталось около ста бездыханных тел. Кто-то стонал, истекая кровью. Недавно еще пушистый и белый снег стал багряно-красным, истоптанным, грязным.

Лиза двинулась по площади, ища тех, кому еще можно было оказать помощь. Благо опыт был – около года назад она некоторое время была сестрой милосердия в родном городке, принимавшем раненых в боях русско-японской войны…

Ее взгляд остановился на худеньком студентике, сидящем на земле. Держась за разбитую голову, он со стоном раскачивался из стороны в сторону. Лиза присела на корточки рядом.

– Я помогу тебе, – произнесла она, привлекая его внимание. Разомкнула его руки, осмотрела рану. – Пойдем.

Она помогла ему встать и повела прочь с места побоища.

Внезапно в проулке появился офицер, держа в руках окровавленную шашку. Он неторопливо шел вперед, всматриваясь в жертв, лежащих на земле. И вот остановился, присмотрелся к раненому, занес клинок… и воткнул острие в живую плоть.

Студент с воплем вырвался и бросился к офицеру. Тот оглянулся. Паренек неловко поскользнулся и упал. Золотопогонник быстрыми шагами преодолел разделяющее их расстояние и замахнулся шашкой.

Лиза бросилась к офицеру, успела схватить за руку. Он развернулся к ней всем корпусом, отшвырнул в сторону. Лиза упала, больно ударившись головой, и все же попыталась встать. Паренек тем временем повалил офицера на землю. Лиза, понимая насколько силы не равны, кинулась мальчишке на помощь, но тут же получила сильный удар, вновь сваливший ее с ног.

К ним подскочили двое солдат. Один бросился помогать офицеру, другой развернулся к Лизе и резко замахнулся на нее прикладом. Резкая боль пронзила живот, перед глазами все потемнело, и Лиза потеряла сознание.

* * *

На вокзале Алексея продержали часа два в закрытой комнате. Малышев куда-то ушел. Он был явно встревожен – поезд довольно значительно опаздывал. Когда поезд прибыл, Глебова под конвоем переодетых в гражданское полицейских сопроводили в купейный вагон.

Обстановка на вокзале казалась Алексею несколько необычной: чего-то не хватало, казалось что воздух наполнен тревогой и гнетущим напряжением.

Глебов взглянул на Малышева, сидящего напротив. Еще один сопровождающий их филер сидел рядом с Алексеем. Все молчали. По глазам Малыша Алексей понял, что тот с нетерпением ждет отправления, но поезд не торопился трогаться в путь.

Наконец Малышев встал, прошел к двери, дал распоряжение филеру не покидать купе ни в коем случае, затем вышел и плотно закрыл за собой дверь.

Глебов отогнул край занавески и выглянул в окно.

– Не велено, – услышал он голос филера.

– Что не велено?

– Не велено смотреть в окно.

Алексей окончательно убедился, что что-то происходит. Сел на прежнее место, откинулся на спинку сидения.

– Что вы думаете, сударь, обо всем происходящем?

Филер оторопел:

– Не велено обсуждать!

Глебов наклонился вперед.

– Полноте-с, ведь и вы, и я понимаем, что происходящее значит, – доверительно заметил он.