На шлюпах «Восток» и «Мирный» к Южному полюсу. Первая русская антарктическая экспедиция - стр. 72
В полдень мы находились в широте 56° 15’ 35» южной, долготе 27° 34’ 53» западной. По сим наблюдениям остров Завадовский в широте 56° 18’ южной, долготе 27° 28’ 53» западной; в окружности имеет десять миль, высота горы 1 200 футов от поверхности моря. В час после полудня ялик возвратился; капитан-лейтенант Завадовский мне донес, что они пристали хорошо, между каменьями, влезали на 18 или 20 футов вышины по каменьям и нашли множество пингвинов, которые сидели на яйцах и не уступали дороги иначе, как по ударении их хлыстом.
Наши путешественники, достигнув почти до половины горы, везде находили топкий грунт. Необыкновенно дурной запах от множества помету пингвинов понудил их вскоре возвратиться на шлюпы; привезли с острова девять кур эгмонтских, несколько пингвинов и перегорелых камней.
Привезенные пингвины были двух родов: одни поменьше, для различия мы назвали их малый род «простыми» пингвинами; они имели клюв черный, острый, верхний конец загнут вниз, шея снизу белая с черною горизонтальною узкою полосою; спина бурая с голубо-серыми крапинами, ласты сверху того же цвета, как и на спине, брюхо белое, лоснящееся и ласты снизу белые, ноги тельного цвета, глаза соломенного цвета с темным зрачком. Другого рода, то есть больше и красивее меньших: нос не такого вида, красный; глаза красные с черным малым зрачком, на голове желтые длинные перья, хвост несколько короче. Сих пингвинов, по расположению цветов их перьев, мы назвали «мандаринами»; они те самые, которых встретили, не доходя острова Георгия. Бывшие на берегу простые пингвины сидели только на двух яйцах. На возвратном пути с острова, они преследовали наших офицеров и готовы были вступить с ними в бой своими ластами, коими довольно сильно бьют. «Мандарины» имели под собою по одному яйцу; они по наружности горделивее, покойнее и миролюбивее простых пингвинов.
В тридцати или сорока саженях от берега глубина моря оказалась 25 сажен.
Сии обретенные мною, в совокупности лежащие три острова, назвал я островами маркиза де-Траверсе, бывшего тогда министра, который при отправлении шлюпов доказал свое доброжелательное к нам расположение.
Желая воспользоваться находящеюся по близости нас небольшою льдиною, подошли к оной, спустили ялики и отправили людей, чтоб нарубить льду и привезти на шлюп. В продолжение полутора часа привезено было столько, что наполнили шесть больших бочек, братские котлы и все артиллерийские кадки, после чего гребные суда были подняты, и мы опять наполнили паруса. Из растаянного льда я для опыта велел, не сказав офицерам, приготовить воду на чай; все нашли, что она была превосходная и чай вкусен. Сие обнадежило нас, что во время плавания между льдами всегда будем иметь хорошую воду.
Ежели бы к северу еще находились высокие острова, то при ясной погоде, какая была накануне с полудня до захождения солнца, и сегодня, острова сии могли бы быть видимы с салинга по крайней мере за сорок миль и далее. Но как мы ничего не усмотрели, то заключили, что гряда означенных островов не простирается далее к северу и потому решились идти к островам Сретения.
25 декабря. В полночь термометр опустился на 0,8° ниже точки замерзания. Мы лавировали при том же противном ветре от юга. Чрез телеграф я требовал, чтобы со шлюпа «Мирный» прибыл священник для совершения молебствия по случаю воспоминания – избавления России от нашествия галлов и с ними двадесяти язык.