На секретной службе Его Величества. История Сыскной полиции - стр. 28

Я был уверен, что Иванов от меня не уйдет, и позвал к себе на помощь только шустрого Ицку Погилевича, о котором я уже упоминал в деле о «душителях».

Объяснив ему все, что он должен делать, я двадцатого числа к девяти часам утра был уже в тюремном замке.

Погилевича я оставил на улице у дверей, а сам прошел к смотрителю и опять укрылся в каморке с окошком.

Коновалов вошел свободно и развязно. На нем были серые брюки и серая рабочая блуза с ременным кушаком. В руках он держал темный картуз и узелок, вероятно с бельем.

Смотритель поговорил с ним с минуту, потом выдал ему несколько денег (его заработок), паспорт и отпустил его.

Тот небрежно кивнул смотрителю, надел картуз и вышел.

Я тотчас выскочил из каморки и хотел бежать за ним, но смотритель добродушно сказал мне:

– Можете не спешить. Я велел попридержать его, пока не выйдете вы. А теперь, к вашему сведению, могу сказать, что у них на Садовой, в доме де Роберти, нечто вроде притона. Вчера один арестант рассказывал.

Я поблагодарил его, поспешно вышел на улицу и подозвал Погилевича.

Мы с ним перешли на другую сторону, и я стал закуривать у него папиросу.

Через минуту вышел Коновалов.

Он внимательно поглядел по сторонам, встряхнулся и быстро пошел по направлению к Никольскому рынку.

– Не упускай его ни на минуту! – сказал я Ицке.

На другой день Ицка явился ко мне сияющим.

– Ну что? – быстро спросил я его.

– И все сделал. Они вместе вдвоем и в том доме!

– Де Роберти?

– Да, да!

– Сразу и встретились?

– Нет, много работы было. Уф, совсем заморил меня! – И он начал рассказывать: – Как он пошел, я за ним, а он, с длинными ногами, идет так-то скоро, як конь. Я за ним. Он в самый двор Никольского рынка. Я за ним, ну а по лестнице идти побоялся. Вдруг догадается! Я и остался ждать. Ждал, ждал, думал, уж он прочь убежал, а он идет. Идет с каким-то евреем. Потом я узнал: Соломон Пинкус, старыми вещами торгует… Вышли они, и Пинкус ему что-то говорил и рукой махал. Я совсем близко подошел и хотел слушать, а тут они на улицу вышли, и Пинкус только сказал: «Так смотри же!» А тот сказал: «Знаю!» – и разошлись…

Я перебил словоохотливого Ицку и нетерпеливо крикнул:

– Ты мне про Иванова говори! Видел его?

– Ну, а как же! – обиделся Ицка.

– Так про это и рассказывай!

Ицка сделал недовольную рожу и торопливо передал результаты своих наблюдений.

Коновалов прошел в портерную на Фонтанке у Подьяческой и там встретился с Ивановым, который его поджидал. По описаниям внешности и опять же тех брюк это был, несомненно, Иванов.

Ицка сел подле них, закрывшись газетой, и подслушал их беседу, которую они вели на воровском жаргоне.

Судя по тому, что он подслушал, они сговаривались произвести какой-то грабеж с какими-то еще Фомкой и Авдюхой.

После этого они вышли и заходили еще в кабаки и в пивные и прошли наконец в дом де Роберти, где находятся и сейчас.

– Ну, а если их уже нет? – спросил я.

– Тогда они придут туда снова, – спокойно ответил Ицка.

Я молча согласился с ним и торопливо оделся.

– Ваше благородие! – сказал Ицка.

– Что?

– Если бы вы позволили выследить их грабеж, мы бы их на месте поймали.

Я отказался.

– И грабежа бы не было!

– Его и так не будет, если мы Иванова арестуем!

Ицка грустно вздохнул и поплелся за мною.

Я пришел в ближайшую часть и попросил у пристава мне на помощь двух молодцев.