На секретной службе Его Величества. История Сыскной полиции - стр. 13
– С Колпина!
– В поворот?
– Оно самое. Иду стрелять пока што…
– По карманам? – засмеялся сторож.
– Ежели очень широкий, а рука близко… Водочки бы, хозяин! Иззяб!
– А деньги есть?
Я захватил с собою гривен семь мелкой монетою и теперь высыпал их все на стол.
– Ловко! Где сбондил?
Я прикинулся снова и резко ответил:
– Ты не помогал, не твое и дело…
– Ну, ну! Мое всегда цело будет! Садись, пей! Стефка, налей келишек!
Сидевшая подле чухонца женщина взяла полуштоф и налила мне стаканчик.
Я чокнулся с чухонцем, выпил и полез в чашку, где были накрошены свекла, огурцы и скверная селедка, что-то вроде винегрета.
Сторож, видимо, успокоился и сел напротив меня, снова взявшись за трубку, а чухонец с голубыми глазами ребенка стал меня расспрашивать.
Я вспомнил историю одного беглого солдата и стал передавать ее, как свою биографию.
Сторож слушал меня, одобрительно кивая головой, чухонец два раза сам налил мне водки.
– А где ныне ночевать будешь? – спросил меня сторож, когда я окончил.
– А в лавре! – ответил я.
– Ночуй у меня, – к моей радости, вдруг предложил мне сторож, – завтра пойдешь. Вот с ним! – Он кивнул на чухонца.
Я равнодушно согласился.
– Как звать-то вас? – спросил я их.
– Сразу в наши записаться хочешь! – засмеялся сторож. – Ну что ж… – И он назвал всех: – Меня Павлом зови. Павел Славинский, я тут сторожем. Это дочки мои: Анна да Стефка – беспутная девка! Ха-ха-ха, а этого Мишкой. Вот и все. А теперь иди, покажу, где спать тебе!
Я простился со всеми за руку, и он свел меня в угол за печку.
Там лежал вонючий тюфяк и грязная подушка.
– Тут и спи! Тепло и не дует! – сказал он и вернулся в горницу.
Я видел свети слышал голоса.
Потом все смолкло. Мимо меня прошли дочери хозяина и скрылись за дверью.
Павел с чухонцем о чем-то шептались, но я не мог разобрать их голосов.
Вдруг дом содрогнулся от ударов в дверь. Я насторожился.
В ту же минуту на меня пахнул холодный воздух и раздался оглушительный голос:
– Водки, черт вас дери!
– Чего орешь, дурак! – остановил его Павел.
– Дурак! Вам легко лаяться, а я, почитай, шесть часов на шоссе простоял. Так ничего себе!
– А чего стоял?
– Чего? Известно чего: проезжего ждал!
– Ну, дурак и есть! – послышался голос Мишки. – Ведь было сказано, пока наших не выпустят, остановиться.
– Го, го! Дураки вы, если так решили. Остановитесь, все скажут: они и душили! А их выручать надо.
– Лучше двое, чем все!
– Небось! Лучше ни одного…
– Жди, дурак! У них там завелся черт Путилин. Всех вынюхает.
– А я ему леща в бок.
Я тихо засмеялся. Знал бы Павел Славинский, кого приютил у себя!..
Они продолжали говорить с полною откровенностью.
– А у Сверчинского кто?
– Сашка с Митькою.
– А они как решили?
– Да как я! Души!.. – И пришедший грубо расхохотался.
– Значит, к тебе и добра не носить? А?
– Зачем! Носить можешь… Я куплю.
– Ну, то-то! Так бери!
И на стол упало что-то тяжелое.
– Постой! – вдруг сказал Мишка, и я услышал его шаги.
Я тотчас раскинулся на тюфяке и притворился спящим.
Он нагнулся и ткнул меня в бок. Я замычал и повернулся.
Он отошел.
– Что принес? – почти тотчас раздался голос Павла.
– А ты гляди!..
Послышался легкий шум, что-то стукнуло, потом раздалось хлопанье по чему-то мягкому, и все время шел разговор отрывочными фразами.
– Где достал?
– А тебе што?
– Нет. Я так! Дрянь уж большая.