На развалинах старого мира - стр. 20
– Врёшь? – недоверчиво вскинул брови трактирщик.
– А ты, будто не видел, как меня Боров с дружками выводил отсюда?
– Ну, видел.
– А то, что парень следом выскочил, тоже, небось, заметил.
– Было дело.
– И, как ты думаешь, почему это мы живые и невредимые вернулись?
– Да кто вас знает? Откупились, может.
– Ага. Откупились. Да так, что Боров ещё долго даже в туалет без чужой помощи не сможет сходить. Ну, я тебя предупредил. Жека, бери его. Он твой. Не волнуйся. Я покараулю, чтобы тебе никто не мешал. Да за него, крохобора, никто по своей воле и не заступится.
– Эй! Полегче, – побледнел Пельмень. – Уж и пошутить нельзя. Держи свои деньги. Лошадей куда девать будешь?
– Четыре коня на сутки ещё оставлю.
– Ну, значит, не обессудь. Четыре монеты я удержу.
– Вот это другое дело! – хлопнул его по плечу Кот. – Фишку сечёшь.
Домик, принадлежащий новому другу и напарнику, был действительно небольшим. Две комнаты, одна большая, в которой жил Кот с женой Катериной, другая поменьше, для Женьки и небольшая гостиная, выполняющая роль и кухни и столовой.
– Вот твои хоромы, – обвёл рукой комнату Кот. – Тут поживёшь, а там, глядишь, и себе домик прикупишь. А сейчас поехали насчёт твоих лошадей договариваться. Пока туда – обратно, Катюха ужин приготовит.
И снова Женя поразился. У них в деревне женщина бы пальцем не6 пошевелила, чтобы что-то приготовить для мужа. Накрывать на стол – обязанность мужчины. Верхами они проехали по городу. Парень с любопытством оглядывался по сторонам. Одно и двухэтажные строения, какие бревенчатые, а какие кирпичные, ещё старые. Были и достроенные из полуразвалившихся каменных. А какие на старом, каменном фундаменте, но бревенчатые сверху. Между домами проглядывали развалины и просто горы битого щебня, на которых играли чумазые дети. Женщины с полными авоськами суетливо сновали по улице или занимались хозяйством во дворах. Это было самым непривычным и резало глаз. В деревне женщины ходили степенно, никуда не торопясь. А вид стирающей во дворе, мимо которого как раз проезжали, женщины, вообще поверг парня в шок. Проехали мимо рынка, завернули за большое двухэтажное кирпичное здание и попали в район длинных дощатых сараев. Судя по запаху, витающему в воздухе, это были места для содержания скота.
– У нас город так устроен, – пояснил Кот. – На районы делится. Есть район кузнецов, есть – мастеровых, портных, оружейников. А это – скотоводов. Скот-то на фермах разводят. А сюда на продажу приводят. Что на мясо, а что и в другие фермы пойдёт. Ну и горожане не прочь коровкой разжиться, чтобы с утра молоко свежее было. Или курочками. Туда дальше птичники пойдут.
– А мы куда?
– Сейчас коровники проедем, загоны с конями пойдут. Есть там такой заводчик Петрович. С ним и поговорим.
Петрович оказался худощавым плешивым мужиком неопределённого возраста в овчинном тулупе на голое тело.
– Привет, Кот! – вскинул он в приветствии руку с зажатым в кулаке кнутом.
– И тебе не болеть, Петрович. Познакомься, мой новый напарник Женька.
– В гости зашли, или по делу?
– По делу. В гости как-нибудь в другой раз.
– Что хотел-то?
– Есть четыре лошадки. Неплохие. Возьмёшь?
– Ну, на словах у вас все лошадки неплохие. А как приведут, кляча клячей.
– Ты коней у Марты в группе помнишь?
– Ну, помню, конечно. Сам им подбирал.