На пятьдесят оттенков темнее - стр. 58

Я хмуро гляжу на него, но не хочу конфликта.

– До безумия? Больше, чем сейчас? – Я улыбаюсь, надеясь этим разрядить атмосферу.

Уголки его губ дергаются.

– Я без ума от тебя, – шепчет он.

Мое сердце наполняется радостью.

– Позвонить доктору Флинну?

– Я не вижу в этом необходимости, – сухо отвечает он.

Он выпрямляет ноги. Я опять дотрагиваюсь пальцами до его живота и глажу его кожу. Он опять затихает.

– Мне нравится тебя трогать. – Мои пальцы скользят вниз к его пупку, потом еще ниже и ниже. Его дыхание учащается, глаза темнеют, а его плоть шевелится подо мной и оживает. Ого! Второй раунд.

– Опять? – бормочу я.

Он улыбается.

– Да, мисс Стил, опять.

Какое восхитительное занятие для субботнего дня! Я стою под душем, рассеянно моюсь, стараясь не намочить роскошную прическу, и обдумываю последние пару часов. Кажется, Кристиан и ванильная любовь не конфликтуют друг с другом.

Сегодня он поведал мне о многом. Теперь я пытаюсь переварить всю информацию: о его бизнесе – эге, он страшно богатый, хотя и очень молодой, потрясающе!.. – о тех досье, которые он собрал на меня и на всех его покорных брюнеток. Интересно, значит, все они хранятся в той картотеке?

Мое подсознание надувает губы и качает головой: «Не вздумай пойти туда». Я хмуро возражаю: «А если лишь одним глазком?..»

Да еще эта самая Лейла с пушкой, возможно, и где-то рядом. Проклятье, как она хорошо разбирается в музыке, ведь выбранные ею вещи до сих пор остаются на айподе у Кристиана. Но хуже Лейлы чертова педофилка миссис Робинсон; я не могу понять ее и не хочу. Еще я не хочу, чтобы она маячила в наших отношениях как фея в золотистом ореоле. Кристиан прав, при мысли о ней я начинаю терять здравый смысл, так что лучше выбросить ее из головы.

Я выхожу из-под душа, вытираюсь, и тут меня внезапно настигает приступ злости.

Но кто остался бы равнодушным на моем месте? Какая нормальная, здоровая женщина могла бы сотворить такое с пятнадцатилетним мальчишкой? Насколько она усилила его нездоровые склонности? Я ее не понимаю. Но, хуже того, ведь он утверждает, что она помогала ему. Как?

Я вспоминаю его шрамы, ужасные физические следы жуткого детства и пугающие напоминания о том, какие шрамы остаются в его душе. У моего милого, печального Грея. Сегодня он говорил мне такие чудесные слова. Что он без ума от меня…

Глядя на свое отражение, я вспоминаю его слова и улыбаюсь. Мое сердце полно до краев счастьем, а губы расплываются в глупой улыбке. Может, у нас что-то и получится. Но долго ли он выдержит такие отношения? Ведь, возможно, он рано или поздно захочет наказать меня за то, что я выйду за какую-нибудь установленную им черту?

Моя улыбка увяла. Вот этого я как раз и не знаю. Это тень, висящая над нами. Трахаться с извращениями, да, я могу. А дальше что?

Мое подсознание тупо уставилось на меня и не находит никаких умных слов. Я возвращаюсь в спальню, чтобы одеться к выходу.

Кристиан одевается внизу и что-то там делает, сейчас я одна в спальне. Кроме платьев, в шкафу еще много нового нижнего белья. Я выбираю черный корсет-бюстье стоимостью 540 долларов (она указана на этикетке) с серебряной отделкой и очень короткие трусики. Еще чулки телесного цвета, тончайшие, нежные, чистый шелк. Ах, какие приятные на теле и как возбуждают…