На пятьдесят оттенков темнее - стр. 37
– Та девушка, которая записала «Токсик» на твой плеер?
Он с тревогой смотрит на меня.
– Да. Она что-нибудь тебе говорила?
– Она сказала: «Что в тебе есть такого, чего нет у меня?», а когда я спросила, кто она, ответила: «Никто».
Кристиан закрывает глаза, словно ему очень больно. Что случилось? Что она значит для него?
В моем теле бурлит адреналин, даже волосы шевелятся. Она очень дорога ему? Может, он страдает без нее? Я знаю так мало про его прошлые… хм, связи? увлечения? Возможно, они заключили контракт, по которому она обязалась давать ему то, что он захочет, и она с радостью давала это ему.
Ну нет, я так не могу… При мысли об этом мне становится нехорошо.
Спрыгнув с кровати, Кристиан натягивает джинсы и идет в гостиную. Я бросаю взгляд на будильник – пять утра. Накидываю его белую рубашку и иду за ним.
Господи, он звонит по телефону!
– Да, возле SIP, вчера… ранним вечером, – спокойно сообщает он. Потом поворачивается ко мне и строго требует: – Назови точное время.
– Примерно без десяти шесть, – бормочу я.
Кому он звонит в такую рань? Что сделала Лейла? Он сообщает эту информацию неизвестному адресату, а сам не отрывает от меня глаз. Его лицо строгое и серьезное.
– Выясни, как… Да… Я бы этого не сказал, но ведь и тогда я не мог подумать, что она способна на такое. – На его лице – болезненная гримаса. – Неизвестно, как все обернется. Да, я поговорю… Да… Знаю… Выясни и сообщи мне. Обязательно найди ее, Уэлч, она в беде. Найди ее. – Разговор окончен.
– Хочешь чаю? – спрашиваю я. У Рэя чай – ответ на любой кризис и единственная вещь, которую он хорошо делает на кухне. Я наливаю воду в чайник.
– Вообще-то я хочу вернуться в постель. – По взгляду Кристиана мне ясно, что не для сна.
– Знаешь, мне нужно выпить чашечку чая. Присоединишься?
Я хочу знать, что происходит. И мне не нужны его отвлекающие маневры.
Он взволнованно приглаживает волосы.
– Да, пожалуй, выпью, – соглашается он, но я вижу его раздражение.
Я ставлю чайник на плиту и вожусь с чашками и заварочным чайником. Мой уровень тревоги взлетает до готовности номер один. Намерен ли он рассказать мне об этой проблеме? Или мне самой придется все раскапывать?
Я чувствую на себе его взгляд – чувствую его неуверенность, гнев. Я поднимаю голову и вижу его настороженное ожидание.
– В чем дело? – тихо спрашиваю я.
Он трясет головой.
– Ты не хочешь мне говорить?
– Нет. – Он вздыхает и закрывает глаза.
– Почему?
– Потому что это не должно тебя касаться. Я не хочу впутывать тебя в эту историю.
– Хоть и не должно, все равно уже коснулось. Ведь она разыскала именно меня и поджидала возле моей работы. Как она про меня узнала? Откуда знает, где я работаю? Поэтому я имею право требовать от тебя объяснения того, что происходит.
Он снова раздраженно проводит ладонью по волосам, словно прислушивается к какому-то своему внутреннему спору.
– Пожалуйста, – ласково прошу я.
Его губы крепко сжимаются. Он хмурит брови.
– Вообще-то я представления не имею, как она тебя нашла. Может, видела наше фото в Портленде, не знаю. – Он опять вздыхает, и мне ясно, что он злится на себя.
Он расхаживает взад-вперед. Я терпеливо жду и наливаю кипяток в заварочный чайник. После паузы он продолжает:
– Когда я был с тобой в Джорджии, Лейла без предупреждения явилась ко мне домой и устроила сцену Гейл.