На пороге - стр. 32
Она сказала холодно:
– Допивайте кофе, там посмотрим. Если выдадите всех подельников, на суде будет скидка.
Она сделала официантке знак подойти, а когда та приблизилась, сказала так властно, словно поднимает роту в контратаку:
– Счет! И кофе с собой.
– Кофе бесплатно, – предупредила официантка.
Она изумилась.
– Правда? Почему?
– Вы заказали наше фирменное пирожное, – пояснила девушка. – А в этом случае кофе за счет заведения.
– Мило, – сказала она. – Тем более что и пирожное просто прелесть. Спасибо!
Полицейский участок, как и положено в современном мире, огорожен бортиком из бетонных блоков, а ко входу ведут высокие ступеньки, так что террорист-смертник даже при отсутствии заграждения не сумеет выбить дверь начиненным взрывчаткой автомобилем.
К тому же вход бронирован, еще и с вертушкой, если заблокируют, не вырваться, но моей конвоирше уступают дорогу, то ли уважают, то ли побаиваются, а на меня поглядывают с непонятным, хотя и вообще-то понятным сочувствием.
Я, правда, привык к таким взглядам, но сейчас чувствую всего лишь некоторую слабость, голова не кружится, тошноты нет и близко, а мозг работает, как андронный коллайдер.
В огромной комнате с массой всевозможных экранов на стене, от крохотных и до исполинских, расположились с десяток столов. Полицейских за ними я бы даже не назвал полицейскими, хоть и в форме, выглядят почти как люди.
Она сказала весомо:
– Это наш отдел криптозащиты. Здешние ребята собаку съели на ловле всяких прохиндеев. Выкладывайте им свои соображения, а они вас поймают на брехне.
– Можно взглянуть на записи с камер? – поинтересовался я. – Те, что у вас установлены в женских душевых, меня пока не интересуют, хотя там наверняка высшее разрешение и самое мощное оборудование, а вот те, на которых все входящие в наш корпус и выходящие…
– Эти уже смотрят, – ответила она с милостивым пренебрежением. – Можете присоединиться.
– Мне лучше сначала, – сообщил я.
Она подошла к одному, опустила ладонь на плечо. Я заметил, как бедный парень дернулся и оглянулся с таким испугом, словно она сунула ему за шиворот гранату.
– Прогони сначала, – сказала она голосом повелительницы варваров, – этот вот подозреваемый должен посмотреть до того, как ему предъявим серьезное обвинение и отправим за решетку.
– Как скажешь, – ответил он поспешно. – Могу хоть с начала года!
– Не умничай, – велела она.
Я проговорил мирно:
– Можно мне слово? Всего лишь со вчерашнего дня. Начиная с утра, когда начали являться самые ранние пташки на работу. Вообще-то им премию за такое рвение нужно выдавать, а мы их в подозреваемые… Вот так всегда в жизни, не находите? Хотя откуда вам знать, у вас же не жизнь, а эта, как ее… погоня, погоня, погоня в крови!
Она посмотрела с предостережением, дескать, еще слово, и за решетку, я договорил:
– Если лица не видно, то сразу на запись с другой камеры. Там их вообще-то три, еще две захватывают от здания через дорогу.
Она посмотрела на меня косо.
– Что, так заметны?
– Заметны, – ответил я, не вдаваясь в подробности. – Побыстрее можно? Я о прокрутке. Что у вас за аппаратура?.. При авторитарных режимах силовые структуры должны получать лучшее оборудование! Чтобы успешнее угнетать… э-э… угнетенные массы. В интересах угнетателей.
Техник пробурчал:
– Аппаратура у нас вполне! Если сличают программы, то все мелькает, но сейчас же надо глазами?