На полной скорости - стр. 21
– Доброе утро, – здоровается она, мешая ложкой, судя по аромату, мятный чай и не поднимая на меня глаз. Но ее дежурная улыбка вмиг исчезает с лица, когда она видит, кто стоит перед ней.
– Здравствуй, Крошка Ру, – включив все свое обаяние, которое ее, кажется, совсем не трогает, говорю я. Та молчит в ответ.
Зря, конечно, я полез к ней вчера без какого-то плана, заручиться ее поддержкой мне бы точно не помешало. Но едва я увидел Руслану, узнал на той вечеринке, то не смог удержаться. Тем более выглядела она просто потрясающе в сравнении с той юной малышкой, которую я помнил. Даже сейчас без яркой помады и стрелок, когда ее волосы собраны в две тугие косички и на ней надет простой флисовый костюм, она хоть и кажется младше, но все равно вызывает интерес. Не совсем в моем вкусе – я больше по блондинкам, но есть в ней что-то завораживающее. Может быть, пристальный взгляд. Иногда кажется, что она и не моргает вовсе.
– Угостишь чем-нибудь горячим? – не могу удержаться, чтобы не начать дразнить ее.
– У входа стоит автомат с напитками. Ни в чем себе не отказывай, – произносит и медленно, со смешным звуком, совсем невежливо тянет из чашки чай, а я пялюсь на ее губы.
Мне не показалось, девчонка и правда рисковая.
– А если я замерзну насмерть? Возьмешь грех на душу? – Прячу руки в карманы и не спеша подхожу к ней, возвращая вчерашние слова и, кажется, испытывая ее выдержку. Останавливаюсь, лишь когда выходит разглядеть блики от светодиодных ламп на потолке в ее темных немигающих глазах.
– Такие гады, как ты, обычно живучие, – без единой эмоции на лице произносит она, как будто ей скучно со мной разговаривать. – В ужастиках их сколько ни бей, они все равно оживают на титрах и мстят в следующей части. Так что справишься как-нибудь.
Ее черный юмор внезапно смешит. Я, не сдерживая себя, смеюсь, отвлекаюсь от цели визита, и меня застает врасплох Сатановский-старший, который выбирается из смотровой ямы под «цивиком» в противоположном углу гаража. Не хочу, но напрягаюсь от его взгляда. Замечаю, как подрагивают у того пальцы, когда он сжимает их, – от мамы слышал, что после инсульта у него парализовало часть лица и плохо слушаются руки. В интернете я читал, что только пятнадцать процентов людей возвращаются после таких приступов к прежней жизни, а после двух… Дмитриевич держится даже молодцом ввиду всех событий, но мне тяжело признать, что он так сильно постарел всего за пару лет: волосы поседели, лоб изрезали глубокие морщины.
– Пошел вон! – шипит мой бывший тренер.
Я, конечно, знал, что мне здесь не окажут радушный прием, но все равно где-то внутри за ребрами у меня неприятно скребет, точно когтями по стеклу. Чертова надежда! Я вроде бы и выкорчевал ее, но она, как злостный сорняк, так и прет через почву, сдобренную сомнениями.
– Я пришел поговорить, – обращаюсь к нему.
– Нам не о чем разговаривать. Дверь прямо за тобой.
Ну почему он такой упрямый? Понимаю еще, когда вопил, чтобы я проваливал, на похоронах Руслана, из-за которых я задержался в городе и перенес рейс. Тогда прошло слишком мало времени и рана еще кровоточила. Поэтому я стоял в тени деревьев подальше ото всех и молчал – что бы я тогда ни сказал, он не стал бы меня слушать. Но прошло почти три года. Уже пора было понять, что не один я виноват во всем. Хотя бы не я один.