На перекрёстках вселенной - стр. 9
– Да нет, – прикинул Сашка свои капиталы. – Спасибо, конечно, но я, лучше, в гостиницу.
– Так дорого же.
– Мне хватит.
И действительно. Боевые, да премия – сумма немалая. И чего мелочиться? Старик прав, кто знает, может его в ближайшем бою убьют. И какой резон тогда над деньгами трястись? Да и дом, после известия о смерти родителей, больше не манил, а, скорее, отталкивал.
– А, может, ты и прав. В гостинице-то оно получше будет, чем у нас тут. Наш район и раньше-то особым законопослушанием не отличался. Сам здесь вырос, знаешь, какие личности проживают. А сейчас вообще не разберёшь, кто есть кто. Часть от призыва бегает, часть – дезертиры из армии. С гоблинами биться, особо дураков нет. Своя жизнь дороже. Да не сверкай глазами! Мы всю жизнь налоги на армию конфедерации отстёгивали, от себя отрывали. А сейчас, когда захватчик пришёл, они, что, нас защитить не могут? Тогда зачем мы эти налоги платили? Мало того, что кровные свои отстёгивали, так ещё и самим идти, да жизни свои класть. Тебе, вон, эту награду небось не за прогулку по бережку моря дали. Сколько вас в том бою погибло?
– Да, почитай все и полегли. Нас горстка осталась.
– Вот и я про то говорю. Для чего, тогда с нас налоги в три шкуры драли? Вот народ и прячется. Тут в неделю по три раза полиция шмоны делает, уклонистов, да дезертиров ищет. Да где им! В нашем муравейнике и космолёт спрятать можно так, что не найдёшь. Что уж тут про людей говорить? А ты своей формой да наградой только людей раздражать будешь. А там и до беды недалеко.
Саня поднялся и пошёл на выход, шаркая подошвами, словно глубокий старик. Сил не было. Разница в гравитации на Ризе и на станции неожиданно почувствовалась очень сильно и захотелось просто лечь и бездумно лежать. Казалось, что он попал не в родной город, о котором скучал там, на галактических базах, а в зазеркалье, где все понятия вывернуты и искажены немыслимым образом.
На пыльном тротуаре среди чахлых полудохлых кустиков обнаружилась сравнительно целая скамейка, и Сашка присел на неё, постаравшись опять собрать себя в кучу. По тротуару прогуливались полупьяные мужики. Женщина, с измученным лицом тащила в обеих руках достаточно тяжёлые сумки, периодически останавливаясь, чтобы передохнуть. Стайка чумазых малолетних оборвышей с гиканьем гнали куда-то перепуганную ободранную кошку, а поодаль, у стены приткнулись несколько тёмных личностей, то и дело, поглядывая на Саньку. И над всем этим убожеством мужик в боевом скафандре протягивал руку с голограммы и произносил, как заведённый: «Пошли со мной, брат. Дадим жару этим гоблинам!»
Как бы то ни было, а жить надо, и впереди около девяноста часов привольной гражданской жизни. В первую очередь нужно озаботиться ночлегом. Саня напряг память, пытаясь вспомнить ближайшие к этому месту гостиницы. То, что пришло на память, не годилось. В этом районе сплошные ночлежки с продавленными кроватями, хлипкими дверями и обдолбанными или пьяными постояльцами. Про антисанитарию и вспоминать не хочется. Совести человечества, да ещё и с достаточно приличным капиталом за душой, туда соваться стыдно. Остается центр. Там, конечно, подороже будет, но и поприличнее. И чисто, и цивильно. Решено. Эх, гулять, так гулять!
Флаер, вызванный по сети, быстро юркнул на парковку перед домом. Сашка влез в салон и задал маршрут к гостинице «Марселона», единственной, всплывшей в его памяти. Помнится, в прошлой жизни, ещё до армии, он всегда восхищался строгими обводами, полихромным стеклом и зимним садом на крыше. Тогда ему казалось, что красивее гостиницы нет во всей галактике, и там могут жить только одни небожители.