На Патриаршем мосту - стр. 5

Дверь тихонько скрипнула.

– Ну, бабуля, а у тебя что пропало? – не глядя на дверь, зевнула я. И потянулась за халатом.

– И это вместо доброго утра? – спросил меня мужской голос.

Я взвизгнула. И обхватила себя руками.

– Какого чёрта??

Передо мной стоял Аркадий. Мой бывший муж. И нагло посмеивался.

– А-а-а, я думала, это мужчина, а это ты… – презрительно процедила я, отняв руки от груди. – Ну проходи, чего у двери жмёшься!

Нарочито медленно я встала и натянула халат прямо на ночнушку, решив, что оголяться перед мужчиной, пусть даже и бывшим мужем, было бы чересчур. И откуда он взялся на мою голову?

– Ты что, президентом банка стал?

– Почему президентом? – удивился он.

– А разве не им ты обещал стать перед тем, как я вышвырнула тебя из своей жизни?

– Кто старое помянет, тому глаз вон! – усмехнулся он и развалился в кресле.

– Значит, не стал, – удовлетворённо кивнула я. – Я так и знала! Ну и что тебе надо?

– От тебя? Ничего. Я поздороваться зашёл. Твои родители меня на завтрак позвали. У нас же дачи рядом, ты забыла?

– Всё, поздоровался? Считай, что вежливость ты проявил. А теперь иди, не до тебя мне.

– Ты совсем не изменилась, дорогая.

– Ах, тебя это расстраивает? – я поцокала язычком. – Ну извини. В следующий раз я подготовлюсь получше. Хочешь, брови выщипаю?

– Дура ты, Дашка! – беззлобно сказал он. – Вот чего ты добилась своим характером, а?

– Много чего, Трошкин. Пальцев не хватит загибать.

– Со счёту не сбейся! – он поднялся. – Ладно, приходи завтракать. Я сыр привёз. Твой любимый.

– Неужели из самого городу Парижу? – съязвила я.

– Из самого. Одевайся, не буду тебе мешать.

Он вышел. А я зачем-то сняла халат и уселась обратно на постель. Потом подскочила и бросилась к платяному шкафу. Но не добежала, остановившись на полпути.

– Окстись, дура, что ты распетушилась? – вслух сказала я сама себе и опять взялась за халат. Вот ещё, буду я прихорашиваться из-за какого-то себялюбивого типа! Пусть он хоть трижды мой бывший муж!

Когда я вышла из комнаты, всё семейство уже было в сборе. Даже Афанасий Петрович, сидевший подле Аркашкиных ног и терпеливо сносящий почёсывание за ухом. Я вздохнула.

– Встала, соня? – папа, как всегда, сидел за столом с газетой в руках.

– Пап, да поешь ты хоть один раз без чтива! Вредно же! – я с грохотом отодвинула свой стул.

– Не все такие правильные, как ты! – отец перевернул страницу и посмотрел на меня поверх очков. – Опа, а что случилось с нашей рукой? Неужели бандитская пуля?

– Какая дуля? – не расслышала бабушка.

– Бандитская, представь себе, отец! – я налила в чашку кипяток из чайника и посмотрела на тарелку с сыром. – Самая что ни на есть!

– Что случилось, Даш? – мама заволновалась. – Порезалась? Йодом мазала?

– Не переживай, мам, всё обработала, как положено. Я вчера сумку отбивала у вора!

– Свою? С кимоно? Надеюсь, не отбила?

Папа всегда был против моих занятий единоборствами. Не женское это дело – бить мужиков, говорил он.

– Не свою, папуль! – ухмыльнулась я. – И даже отбила, представь себе! Не зря я всё-таки к Грише пошла!

– Гриша ли, Миша – всё одно! – заявил отец и даже газету в сторону убрал. – Я тысячу раз повторял и ещё раз могу это сделать – не женское это дело!

– Подожди, Шурик! – мама нахмурилась. – Что ещё за вор, дочка? В метро? Зачем ты полезла? А если бы он тебя ножичком пырнул?