На острие ножа - стр. 29

– А, понятно.

– А где ты играешь? – Я кивнула на гитару.

– Ты про нее? – Джексон подтянул гитару так, что она легла ему под руку. – Всегда и везде. Где придется.

Я посмотрела вдоль прохода и сказала:

– Может, сыграешь, чтобы нас повеселить?

Я просто шутила, но Джексон тут же ухватился за идею:

– Только, чур, ты споешь!

– А если мне медведь на ухо наступил? – спросила я.

– Даже лучше! – Джексон ухмыльнулся.

Рокси замотала головой:

– Сеффи, прошу тебя, не подначивай его, он же и правда сыграет!

Я посмотрела на Джексона, который весь сиял, и решила, что Рокси права. Джексон явно из тех, кто сто процентов времени мчится вперед на всех парах.

– Ну что, струсила, да?

– Что споем? – спросила я, уложив уже задремавшую Калли обратно в кроватку. Наверное, она не проголодалась, просто ей было неудобно.

– Вы спятили. – Рокси была в ужасе.

– Что споем? – снова спросила я, ерзая от нетерпения.

– Предлагай, – сказал Джексон.

– «Дитя радуги»? В честь всех новорожденных в палате.

– Погнали, – сказал Джексон и забренчал по струнам. И запел, с вызовом глядя на меня.

Я глубоко вздохнула и после первых двух строчек вступила, сначала тихо, потом все громче с каждым словом. И поймала на себе удивленный взгляд Джексона, когда запела. Наверняка он думал, что мне храбрости не хватит. Но потом он улыбнулся – и мы запели в унисон, всё увереннее и увереннее.

У Джексона был неплохой голос. А у меня? Сначала меня заботило только как бы попасть в ритм и не забыть слова. Но потом я словно поймала волну. И к концу второго куплета мне даже понравилось. Я совсем не смущалась. Исполнение у нас вышло не суматошное, а просто… прочувствованное. Естественно, стоило нам с Джексоном запеть, как мы завладели вниманием всей палаты. И знаешь, Калли, не так-то плохо у нас выходило. Честно говоря, я сама не ожидала, что спою так чисто! В школе я пела в хоре, но меня никогда не выбирали в солистки на школьных концертах или постановках. Я всегда была одной из хора, и меня это вполне устраивало. Но вот я пою в дуэте, и вроде никого не тошнит. Все в палате даже улыбались и хлопали в такт. А Джексон, продолжая петь, буравил меня взглядом, и лицо у него было какое-то странное. Но тут в палату ворвалась сестра Соломон.

– Петь в отделении запрещено! – Она пыталась перекрыть наши голоса. Мы не обратили на нее ни малейшего внимания. И вообще запели громче.

– ПЕТЬ В ОТДЕЛЕНИИ ЗАПРЕЩЕНО! – Сестра Соломон уже не кричала, а визжала.

Мы просто хотели чуть-чуть позабавиться, развлечься. Но сестра Соломон рассвирепела не на шутку. И в конце концов схватила гитару Джексона. Зря это она. Он сразу переменился – будто кнопку нажали.

– Эй ты, трефа недоделанная, чтобы ты больше пальцем не тронула мою гитару, ясно тебе? – процедил Джексон тихим страшным голосом.