На милость победителя - стр. 42
– Даже не знаю, как благодарить твоего друга, – услышал он звонкий голос Евдокии. – Он спас нас, Мишечка, – всхлипнула она. – Я так испугалась… Папа его быстро поднимет на ноги. Рука за месяц заживет, сотрясение тоже пройдет за это время…
– Ты бы могла сообщить Ромке кое-что… Помоги человеку… – сипло попросил Агафонов.
– Нет, – прошипела Ева. – Я Милке слово дала, Миш. Пусть она ему сама признается…
«И все-таки это Камилла увела деньги, – подумал Роман и почувствовал, как все ухнуло внутри. – Вот же сучка», – негодующе хмыкнул он про себя и попробовал позвать Мишку.
– Вы на море давно были? – весело осведомилась медсестра, смазывая спиртом руку в изгибе локтя и осторожно вводя иглу.
– В октябре на Канары ездил, – простодушно признался Дема и сразу увидел черные скалы и бьющиеся о них волны. Заметил кактусы вдоль дороги и пальмы.
– Море – это хорошо, – проворковала медсестра, похлопав по здоровой руке. – Спите-спите… Вадим Ильич велел отдыхать…
Море билось о скалы, рядом в одних трусиках загорала Кира, Или нет. Это была Камилла. В закрытом купальнике с огромными рюшами. И Демьяну больше всего хотелось стащить с нее эту дурацкую тряпку. Уткнуться носом в ложбинку ключицы, провести языком по шее и спуститься ниже к животу. Роман почувствовал, как его накрывает волна нежности и страсти.
– Милочка, – пробормотал он. – Девочка моя хорошая…
Камилла льнула к нему и шептала всякие глупости. Хотелось подмять ее под себя, разложив на коричневом пляжном шезлонге, и без лишней спешки заняться любовью. Но сотворить такое на общественном пляже Роман не осмелился. Он чувствовал, как в груди и ниже нарастает напряжение, как сердце останавливается лишь от одной мысли, что вот именно эта женщина принадлежит ему. Нутром понимал, что даже легкое прикосновение к ней, простое и совершенно ребяческое, будоражит кровь и расцвечивает мир яркими красками. Он только и мог, что уткнуться носом ей в ключицу, оставить на губах легкий поцелуй и, чтобы не сойти с ума, смотреть невидящим взглядом на синюю гладь океана. А когда повернулся снова, Камилла исчезла, а вместо нее на шезлонге лежала Кира в одних трусиках, подставляя всю себя жаркому солнцу. Роману показалось, что мир поблек, словно кто-то поменял настройки. И на смену ярким ощущениям пришли уныние и скука. Кира призывно посмотрела на него, повела вечно накрашенными глазами и прошептала заговорщицки голосом Мишиной жены:
– Останься с ним, Милка. Скажи ему…
– Нет, – отрезал до боли знакомый голос. – Рома выбрал деньги. Он отрекся от меня…
– Черта лысого! – вскрикнул он, очнувшись. Но в полумраке палаты увидел лишь тени на потолке. Кто-то парковался рядом с клиникой или выезжал на проспект. Никого в пустой палате не наблюдалось.
– Показалось, – сам себя успокоил Роман. – От этих препаратов что угодно привидится…
Выйдя из клиники, Камилла быстро прошла через парк и, войдя в собственную квартиру, разрыдалась.
Бледный как смерть Демьяновский с загипсованной рукой пребывал в царстве Морфея. Пришлось даже посидеть в кабинете у Алины, подождать, когда бывший любовник крепко уснет. Камилла заглянула к нему всего лишь на секундочку. Вгляделась в измученное болью лицо и внезапно ощутила порыв броситься к Ромке. Обнять и зацеловать. Остаться рядом и ухаживать за ним. Быть вместе в любви и в горести.