На крючке у Саламандры - стр. 4
– Что с тобой? Что-то не так? – заботливо поинтересовался, но она выглядела и в самом деле неважно. Просто не мог не спросить.
– Просто непривычно. Как правило, на следующий день я предлагаю себя на утро. И мы трахаемся, потом ещё и ещё, до самого обеда. Потом весь вечер. А с тобой… Поэтому я в растерянности. Не знаю, что делать. Я вроде предлагала, но тебе меня не хочется. Со мной впервые такое.
Теперь всё встало на свои места. Она не может прочесть мои мысли, а я отказываю ей в любви. Со всех сторон на неё лезут напасти. Тут ещё не в такой растерянности будешь.
– Просто не хочу тебя использовать. Для меня нормально, что мы один раз переспали, потому что хотели расслабиться. Выплеснули все эмоции и на этом закончили.
– Закончили?..
Саламандра так удивилась, что я даже вздрогнул. Эхо её вопроса ещё несколько секунд напряжённо облетало комнату. Может быть, стоило быть помягче.
– Слушай, а почему та девочка ходит босиком? – перевёл разговор на другую тему, оставив прошлый вопрос без ответа.
– Не знаю. Когда она только начала здесь работать, я сказала, что она может ходить здесь как вздумается, хоть голой. Ну, не прям так, но просто для образности, – оживилась Салли и будто забыла, о чём они только что говорили. – Я тоже по дому так хожу.
Девушка вытянула ногу и стопой коснулась сначала моих колен, а потом, облизываясь, провела по внутренней стороне бедра, пока не добралась до паха. Пальчиками стала стягивать трусы, но мой пристальный взгляд её остановил.
– Ой, извини. Уже привычка, – она улыбнулась, но убирать ногу не спешила. Может, хотела поиграть? Впрочем, мне её ступня есть не мешала, да и ей, видимо, было удобно. И Саламандра, уперев пятку в край стула, расслабила ногу.
Я отпил вина. Его сладкий виноградный вкус сменил прекрасно приготовленное куриное яйцо, а послевкусие оставило приятную терпкость и желание отпить из бокала немного ещё. Вино явно дорогое и хорошо выдержанное, потому как запах был очень пряным. Идеально к такому завтраку.
Девушка тоже вернулась к еде. Принялась резать ножом свою порцию и очень страстно класть кусочки в рот, перед этим облизывая и вилку, и блюдо. А когда яичница оказывалась во рту, закатывала глаза и после глотка томно вздыхала. Невольно у меня потекли слюнки, и пришлось заедать, чтобы ещё не возбудиться. Её ступня никуда не делась – заметит сразу.
– И ей здесь нравится? – вернулся к старой теме.
– Не жалуется, – Саламандра хотела было поговорить о чём-то другом, но, поняв, что я сейчас больше заинтересован в её кухарке, продолжила. – Она девочка из приюта. У неё был выбор жить здесь или продолжать свою сиротскую жизнь. Здесь, ей хотя бы рады.
– Ты её удочерила?
– Нет, я убедила своего покойного мужа удочерить её. Но получается, что она на моём попечении, – Салли явно не хотелось говорить про свой прежний брак. Вчера она уже мельком обмолвилась о нём. Но, как стало очевидно, старалась не вспоминать.
Я промолчал. Всё, что хотел, я уже узнал. И тем не менее Саламандра оставалась очень загадочной и интересной персоной. Что она делала, чтобы жить в таком дворце? Понятно, что он достался ей от мужа. А вот спрашивать про подробности или нет?
– А этот дом… – не успел договорить, Салли всё поняла и кивнула.
– Достался в наследство. Как понимаешь, я удачно вышла за богатого, очень богатого старика. Пяток лет журила его, танцевала стриптиз и давала себя лапать, спала с его приятелями на его глазах и… Этот дом мой.