На крыше мира - стр. 2

– Я не помню, что бы мы так прицельно стреляли.

– Мы вообще не стреляли, – ответил капитан, задумавшись. – Мы вели огонь снаружи, а тела внутри.

– Их добили, свои же, – догадался кто-то из солдат.

Один из солдат подошёл к трупу, наклонившись над ним.

– Капитан!

– Что, есть раненый?

Капитан подошёл ближе.

– Нет, этот тоже мёртв. Но если он немец, то я эскимос.

– С чего ты взял, что… – капитан замолчал. Его внимание привлекло лицо мёртвого эсэсовца. Лицо было необычным для немца. Узкие глаза, широкие скулы. Это было очень красивое лицо азиата.

– Кто он?

– Японец, – предположил пожилой солдат. – Союзник немцев.

– Это не японец, – сказал кто-то из солдат.

– Почему ты так считаешь? – спросил капитан.

– Когда-то до войны к нам в город, я живу в Бурятии, приезжали рабочие из Японии. Они худые, маленькие, разрез глаз более узкий, скулы. – Он задумался, – не такие…

– Широкие, – догадался капитан.

– Совершенно верно.

– Товарищ капитан, – там тела ещё пятерых азиатов. – Вы были правы.

– Насчёт чего?

– Они своих добивают.

– Жестокие, – сказал пожилой солдат.

– Не хотят сдаваться в плен, – предположил капитан. – Что ж, так мы легче пройдём дальше.

Азиаты, облачённые в чёрную эсесовскую форму, вели ожесточённое сопротивление. Они бились до последнего патрона, добивали своих раненных, в плен не сдавались. Они, казались, столь же бесстрашными, сколь преданными своему хозяину. Казалось, что смерть была их командиром, указывая им путь в преисподнюю.

Горы, эти величественные великаны, поднявшиеся над равниной, цепью окружили старинный город, храня его от всех бед огромного мира. Здесь, в уединении, в окружении горных хребтов, укрылся причудливый город, жители которого не знали войн и ненастья. В своём, казалось бы, незамеченным никем существовании, город Лхасу жил своей девственной жизнью. Здесь, на крыше мира, располагалась резиденция регента Тибета Квотухту. Красивейший красно-белый дворец величаво взирал на город, окаймлённый высокими стенами.

Немецкая экспедиция, под руководством штурмбаннфюрера СС Эрнста Шеффера, добралась до резиденции красивейшего древнего строения, напоминавшим замок, к вечеру на закате дня, когда солнце уже скрылось за пиками горных хребтов, озолотив их, словно божественной аурой.

Проводник, родом из Тибета, владеющий немецким языком, перевёл речь монаха, встретившего церемонно экспедицию.

– С регентом вы можете встретиться завтра утром. А сегодня отдыхайте. Вас проведут монахи и расположат в комнатах. Там всё готово для вас.

– Вы с нами будете? – спросил Шеффер проводника. – Я нуждаюсь в переводчике. Мне бы хотелось, чтобы вы…

Монах жестом подозвал проводника и шепнул ему что-то на ухо. Шеффер выждал.

– В этом нет надобности, – ответил, улыбаясь, проводник. – Далай-лама знает немецкий.

Шеффер не показал вида, что удивлён. Он лишь качнул головой, добавив:

– Отлично.

Доктора Бруно Бегера и Эрнста Шеффера расположили в одной комнате, где окна выходили во внутренний двор. За окном была приятная тишина. Тени, спустившиеся с гор, заполняли дворик, укрывая резиденцию Далай-ламы теплым покрывалом сумерек. Вечер был тёплым, во дворе стали зажигаться фонарики, свет которых приятно ложился на древние стены и причудливые внутренние постройки резиденции.