На краю Самхейна - стр. 5
– Сколько времени он купил?
Считаю.
– Трое суток… с небольшим.
…операция «Таймер» прошла успешно, в результате многоуровневых действий получено около трех с половиной суток чистого времени…
…довожу до Вашего сведения, что для удачного завершения военных действий данного времени недостаточно, требуется получить еще.
– Разберитесь.
Это хозяин. Имя у него синее, как третья луна в свой последний день жизни и яркое, как мысль, оброненная в пучины космоса – вот так его зовут.
– Именем закона…
Нет, не так.
– Верните время.
Тоже не так.
– Вы не имеете права.
Опять не то.
А надо будет что-то говорить.
Мир приближается. Или это я к нему приближаюсь. Не знаю.
И надо будет что-то говорить.
Смотрю на воспоминание. Случайное. Оброненное. Росистое утро. Ласточки. Два человека. И большое-большое лето впереди…
Сжимаю воспоминание, роняю.
Если разобьется – то фальшивое.
Если же нет…
Летит чья-то память…
Две завитушки и крест
– А что это за знак?
Люди проходят мимо, торопятся каждый по своим делам, им нет дела до меня, и тем более, до какого-то знака, не слышат, не замечают…
Повторяю громче:
– А что это за знак?
Кто-то (даже не запоминаю лица) замирает на миг, смотрит на меня, тут же отворачивается, идет дальше.
Хочется заорать во всю глотку:
– А что это за знак?
Не ору.
Знаю.
Не ответят.
Две завитушки и крест.
Какие две завитушки… обыкновенные. И крест тоже обыкновенный самый.
И хочется орать во всю глотку:
– Что это за знак?
…выбираюсь из дома, уже не охваченного пламенем, прикрываю обожжённое лицо, волоку в руках что-то орущее, мохнатое, мягкое, – девочка с розовыми бантами бросается ко мне, выхватывает пушистый комок, Китти, Китти…
Люди шарахаются от меня в стороны.
Слышатся жиденькие аплодисменты.
Вот это мне всегда нравится, когда я выбираюсь из пожара, кожа отваливается клочьями – и хоть бы кто кинулся на помощь, хоть бы аптекарь какой мазь предложил…
А нет, пробирается через толпу сухонький человечек, растерянно бормочет, давайте я вам лицо обработаю, сует чашу с дурно пахнущим месивом…
Качаю головой:
– Благодарю вас, не стоит.
Кожа затягивается. Медленно, верно – но затягивается. Где-то на окне еще вспыхивает пламя, я тут же усмиряю его щелчком пальца.
Огонь меня слушается.
Поправляю на доме потемневший от времени знак – страховку от…
– Вопросы… уважаемые гости?
Оглядываю толпу туристов, вроде всем все понятно, вернее, никому ничего непонятно, да и не слушает никто, вон те двое пошли с уличной кошкой фоткаться, вот эта к сувенирной лавке пошла, этот вообще лыка не вяжет, сейчас в фонтан свалится, эта по телефону трещит, не-е-е, здесь шоппинг ни о чем вообще…
– У меня вопрос.
Все сжимается внутри, та-ак, началось… в деревне утро. Вот попадаются в группах вот такие, всё-то им интересно, всё-то им знать надо, а в каком году это построено, а какая в детстве кличка была у второго министра первого короля, а…
Мысленно сжимаю кулаки.
Киваю.
– Да, пожалуйста.
– А что это за знак на доме?
Меня снова передергивает. Тебе-то какая разница, нет, правда, тебе какая разница, ты отсюда уедешь и забудешь этот город, и этот знак на доме, и все, все…
Нет же.
Спрашивает.
– А что это?
Спохватываюсь. Так-так, вот чем вы все гида слушали, уши компотом мыли, не иначе.
Так я же вам говорил, это знак, что дом застрахован от пожара и в случае пожара его будут спасать в первую очередь.