На краю империи: Камчатский излом - стр. 11
Вместе с очередным приступом кашля пришло понимание: и почему дым, и почему тихо.
Наученные горьким опытом прежних лет, камчадалы почти никогда не нападали на русских в открытую. Если им становилось совсем уж невтерпеж от их произвола, они резали служилых спящими или пытались сжечь их в земляной юрте.
Эти юрты представляли собой, по сути, прямоугольные ямы, перекрытые крышей, которую засыпали землей. Выходов из такой землянки всего два. Один – основной – в центре крыши. Через него уходит дым очага, через него же по лестнице входит и выходит население. Другой выход сбоку – вроде большой норы на уровне пола. По нему тянет воздух к огню, иногда им пользуются женщины, а мужчине пробираться через этот «жупан» крайне неприлично.
В земляной юрте, где проснулся Митька, население отсутствовало, оба выхода были плотно закрыты, а ведущая наверх лестница исчезла. Служилый лежал на земляном полу, с трудом дышал и отчаянно не хотел умирать. Однако было совершенно ясно, что спасения нет. Он, конечно, не сгорит заживо – без «тяги» огонь скоро потухнет и в юрте останутся только дым и угар. Можно было попытаться пробиться через «жупан», но на выходе его, конечно, ждали – с копьями или дубинами. Не для того ительмены поджигали юрту, чтобы выпустить гостя живым!
Злобы на своих губителей Митька почти не испытывал. По здешним представлениям, они были как бы в своем праве – воспользовались удобным случаем, а он – дурак! – им его предоставил.
Задыхаясь, Митька попробовал молиться. Бывалые казаки рассказывали, что в безвыходной ситуации Господь иногда помогает. Ему-то он обязательно должен помочь, ведь серьезных грехов за собой Митька не числил. Во всяком случае, он знал множество людей, куда более достойных Божьей кары, – тот же Федька, к примеру…
Бог странно отреагировал на его короткую, истовую до бессвязности мольбу. В Митькиной голове возник огромный раскаленный шар. Он тут же взорвался, ударив по глазам ослепительной вспышкой. Когда она погасла, Митька понял, что находится в каком-то другом месте, где решительно ничего нет, но присутствует некто, вроде бы знакомый.
– Ты кто? – спросил Митька, сам не зная, на каком языке.
– Кто?! – злобно переспросил незнакомец по-русски. – Конь в пальто!
– Отродясь коней не видел! – признался Митька.
– Знаю, – процедил незнакомец. – Набил бы я тебе морду, если б… Эх!
– По что же? – заинтересовался служилый.
– Не «по что», а за что! – грубо ответил собеседник. – За то, что ты – сволочь последняя! Да таких, как ты…
– Шибко-то не пугай, мы пуганые! – перебил его служилый. – Еще кто кого одолеет – неведомо!
– Ведомо! Я дерусь лучше – ты тормозишь сильно.
– Откуда знаешь?! – изумился Митька.
– Я-то все про тебя знаю, – ехидно ответил незнакомец. – А вот ты про меня?
– Н-ну… Как бы знакомы… – замялся служилый. – Встречались что ль? Никак не припомню…
– Ясен перец, блин!
– Проясни Христа ради, а? Сделай милость – худо мне!
– А мне, думаешь, хорошо, да?! – возмутился было собеседник, но сразу и отмяк: – Короче, глупость я сделал… Теперь мы с тобой вроде как сознаниями сцепились.
– Чем-чем?!
– Ну… душами что ли. Или мозгами… Только неудачно как-то! Короче, ты в детстве себе друга-приятеля придумывал? Разговоры с ним разговаривал, а?
– Было такое… – неохотно признался служилый.