На край света с первым встречным - стр. 22

               Она растерянно смотрит на меня. 

               – Давай не будем им мешать. Пойдем вниз потанцуем.

               Кивает, и мы спускаемся на первый этаж.

               Заявленная музыка семидесятых-восьмидесятых годов оказывается вполне зажигательными ремиксами от продвинутого ди-джея, и мы отлично вливаемся в толпу желающих попотеть. 

               Кира с первого танца потрясает пластичностью и сексуальностью. Смеется, улыбается и, сама того не желая, соблазняет меня своими движениями. Она определенно становится более раскованной, перестает строить из себя несуществующую скромницу. Думаю, выпитые шоты спустили ее с тормоза и помогли оставить на вешалке, как верхнюю одежду, застенчивость и комплексы. Вредина даже не возражает, когда на медленный танец я притягиваю ее к себе совсем не на пионерское расстояние. 

               От близости наших разгоряченных тел, от бездны светящихся и манящих глаз напротив, от алкоголя, бурлящего в крови и подстегивающего не останавливаться на достигнутом, я начинаю действовать: медленно провожу пальцами по позвоночнику, ныряя под волосы, касаюсь горячей кожи и чувствую ее дрожь. Наши взгляды нагреваются, доходят до точки кипения и обжигают... Повинуясь желанию еще раз попробовать на вкус манящие губы, начинаю приближаться, чувствуя, как напрягается тело девушки под моими руками, как замирает дыхание... Вот только в последний момент, когда я уже предвкушаю ее мягкие губы на своих, трусиха поворачивает голову в сторону, и я утыкаюсь в волосы, хранящие фруктовые ноты шампуня.

               Мы продолжаем танцевать, избегая смотреть друг на друга так откровенно и не провоцируя повторение ситуации. Понимаю: сегодня мне больше ничего не достанется, но я не огорчаюсь. Впереди еще вагон времени, и нет смысла пороть горячку. Знаю, что она не устоит и сдастся, просто придется подольше поиграть с ней в кошки-мышки, но это не страшно, а даже интересно. Эта девчонка какая-то особенная, и мне нравится забавляться с ней. 

               В отель мы вваливаемся далеко за полночь. Малышка так растанцевалась, что совсем забыла про предстоящую дорогу, полноценный сон, и я еле увел ее из клуба. 

               – Не хочу спать! Пойдем в бар, – в подтверждение моих слов заявляет она, когда я пытаюсь увести ее к лифту.

               Не успеваю я ответить, как Кира вырывается из рук и, пошатываясь, направляется в сторону ресепшен.

               – Добрый вечер! – громко, с вызовом восклицает она. 

               Девушка за стойкой неуверенно улыбается в ответ.

               – Я хочу выпить!

               Та хлопает ресницами и бормочет на английском «я не понимаю вас».

               – Выпить! – недовольно требует Кира, повышая голос, и я осознаю, что пора вмешаться. 

               С удивлением вижу, как она зачем-то снимает туфли и, направляя их носком в явно ей неприятную особу, назидательно заявляет:

               – Учите русский! 

               Я подхожу к разбушевавшейся девчонке, пытаюсь увести, но она скидывает мои руки.

               – Скажи ей, что я хочу вина!

               – Пойдем. Это не бар.

               – Нет.

               Дебоширка вытаскивает из сумочки смятую купюру в двадцать евро, громко кладет на стойку, снова требуя: