На кампусе в Огайо - стр. 22

– Алло.

Раздался очень тревожный голос Романа.

– Ты слышала? – спросил он, даже не поздоровавшись. – В Нью-Йорке два самолёта, захваченные террористами, врезались в башни-близнецы.

В первый момент Алиса ничего не поняла и переспросила:

– Что случилось?

– Здания Всемирного торгового центра разрушены террористами, – глухим голосом сказал Роман. Алиса так и рухнула в кресло.

Девушка даже не знала, что сказать в ответ. «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые», – почему-то промелькнули у неё в голове слова классика.

Молодой человек понял, что с Алисой сейчас бессмысленно разговаривать, буркнул: «Перезвоню позже» и повесил трубку.

Алиса бросилась в гостиную, схватила пульт и включила телевизор. Телевизор излучал зло. Телевизионный репортаж с места события начался буквально через две минуты после того, как первый самолёт врезался в Северную башню. На экране беспрестанно мелькали одни и те же кадры: два самолёта, врезающихся в здания, горящие башни-близнецы на Манхэттене, полицейские, уводящие тучных людей подальше от места теракта. Вскоре показали и третий самолёт, который врезался в западное крыло здания Пентагона, где тоже разгорелся пожар. Потом картинка опять вернулась к башням-близнецам, которые начали рушиться. Вид обрушения башен оказался чересчур страшным для девушки.

Больше Алиса не могла выносить это зрелище. Она выключила телевизор и вернулась на кухню. За столом сидела Кэтлин, подперев голову руками, и тихонько плакала. Видимо, кто-то уже сообщил ей о трагедии. Но девушка так и не нашла нужных слов, чтобы утешить свою хозяйку. Она сама словно оцепенела.

Алиса зачем-то подошла к холодильнику и машинально открыла дверцу. И тут она поняла, что не может ничего есть, не в состоянии даже смотреть на еду. Ей вдруг вспомнилась фраза любимого ею Уильяма Фолкнера из одного его рассказа: «Он забыл, как едят». Она взяла бутылку с газировкой, но не смогла сделать ни глотка. «Он забыл, как пьют».

Алиса решила пойти на кампус, хотя ей не нужно было сегодня на занятия. Но в эту непростую минуту девушке необходимо было находиться рядом с людьми, со студентами.

Дорога до Школы журналистики почему-то, как ей показалось, заняла очень много времени. Обычно она пробегала её стремглав, а сегодня еле-еле тащилась. Тело было словно ватное, каждый шаг давался ей с трудом.

На факультете было необычно пустынно, лишь бродили с мрачными лицами несколько студентов и преподавателей. Наверно, Алиса пришла слишком рано. Она не нашла в себе сил ни с кем заговорить. Но вот Алиса заметила старого знакомого, профессора Дебатина. Девушка подошла к нему и с большим трудом выдавила из себя слова приветствия. Он сдержанно поздоровался с ней.

Алиса не решилась заговорить с ним о трагедии, но профессор первым начал разговор.

– Вы уже слышали? – коротко спросил он.

– Да, – еле слышно прошептала девушка.

– С этого дня мир никогда не будет прежним! – неожиданно пафосно заявил профессор.

Алиса даже не нашла, что на это ответить. Она была согласна с преподавателем, но нужные слова никак не приходили ей в голову. Она почувствовала, как у неё в горле застрял комок.

Постепенно начали собираться студенты, хотя занятия сегодня отменили. Школа журналистики загудела, все, разумеется, говорили только об одном – о сегодняшнем теракте. Алиса внимательно прислушивалась к разговорам студентов. Она почувствовала, что ей становится душно, и вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Но и здесь было столпотворение – студенты всё прибывали, и стоял нестройный гомон.