На границе тучи ходят хмуро… - стр. 8
– Это кто это у нас такой?!
Фразу-вопрос, увы, тоже не удалось закончить. По мраморной лестнице со второго (жилого) этажа к ним спускался… И опытный офицер Хромов, и немало послуживший и повидавший ефрейтор одновременно и неосознанно начали разглаживать несуществующие складки и морщинки на своей форме, что вообще-то полагалось делать только при виде действительно большого начальства. Начальника училища, генерал-лейтенанта Акимова Василия Петровича например. Приближавшийся же к ним офицер был в чине всего лишь корнета, но от него буквально разило властностью и уверенностью в себе. Подойдя ближе, офицер слегка повернул голову (у штабс-капитана в тот момент возникли ассоциации с корабельной башней главного калибра, выискивающей себе жертву по вкусу), что-то негромко проговорил и прошествовал далее. Первым в себя пришел Мережков, офицер хапнул впечатлений гораздо больше.
– Это… Ефрейтор, вы случайно не знаете, кто сейчас мимо нас прошел?
– Так точно, ваше благородие! Корнет князь Агренев!
– Да не может того быть! Неужели он? А не путаешь ничего?
– Никак нет, ваше благородие! Он мимо меня два часа назад прошел, сказал, собираться.
– Как же я его не узнал? Да уж. А ведь главный тихоня на своем курсе. Был. Вот что, ефрейтор, о случившемся молчать!
– Так точно!
– Не так громко. И… свободен на сегодня.
Проходя мимо появившегося на вахте офицера-наставника, Александр не забыл проявить вежливость:
– Всего хорошего, господа.
Подойдя к кованым воротам с гербом ПВУ над ними, молодой человек встал, всматриваясь через решетку в незнакомый город.
«В Ленинграде когда-то был проездом. Вокзал наверняка стоит на том же месте, и Зимний дворец. Еще Адмиралтейство – и все, больше ничего и не помню. А, и этого за глаза хватит! Если что – спрошу у прохожих, язык не отвалится».
Подскочившие караульные истолковали заминку по– своему. Двое бросились открывать во всю ширь ворота, а третий подбежал поближе и, вытянувшись, как полагается, громко рявкнул:
– Поздравляю получением первого чина, ваше благородие! Разрешите принять поклажу?
– ?!
Очередная порция откровений-воспоминаний подоспела вовремя, не позволив оплошать. Чемодан можно было смело отдавать: доставят на вокзал в камеру краткого хранения и выдадут по предъявлении билета с офицерской книжкой.
«Какой продвинутый сервис, однако».
– Вольно, бери. – И напоследок, совсем тихо и сразу всем троим: – Спасибо.
Не успел отойти от ограды, как к офицеру кинулся неопрятно (и небогато) одетый человечек:
– Куда прикажете доставить, ваше благородие?
«Так это таксист? Извозчик то есть. На сто процентов – предок столичных водил-бомбил. Судя по напористости и наглости, конкретно тех, что пасутся рядом с аэропортами и вокзалами».
– Отвали!
– Э, виноват, ваше благородие, не расслышал.
Покосившись на караул, Александр решил не выделяться и быть попроще:
– Пшел вон.
– Ну как же так, ваше благородие? Рази можно ж вам – и пехом?
– Мне все можно.
«А еще сомневался. Они и через сто лет не изменятся».
По брусчатой мостовой идти было необычно. Приходилось внимательно смотреть под ноги и при ходьбе задирать их немного больше вверх, чем обычно, – иначе сапоги обязательно цеплялись за какой-нибудь выступ или щербинку. Приноровиться удалось не скоро, потому как на пути попадались и лужи, и конский навоз, да еще чертова железяка в ножнах! Справедливости ради нужно отметить, что отходов от четвероногого транспорта было немного – он крайне оперативно убирался расторопными дворниками. Как на подбор здоровенными, бородатыми мужиками в форменном фартуке и с обязательной номерной бляхой на груди.