На границе миров - стр. 13

– И эти члены Правления тоже живут в землянках?

– Нет, они же ставят себя намного выше других, – как-то издевательски и пренебрежительно ответил Дима, – у них дома в лесу, поближе к ферме, они всегда начеку и следят за хозяйством.

– Неплохо устроились. И что же у вас тут с работой? Насчет спичечного и мыльного заводов я поняла, а кто работает на этой ферме?

– Те, кого выбирает Правление. Любой может прийти и попробовать свои силы. Тем, кого Правление выбирает, несказанно везет. Зарплаты там – как и везде, но помимо дров, им добавляют к пайку молоко и овощи, а пару раз в месяц даже мясо, так они могут экономить деньги и покупать себе лучшее жилье, некоторые даже со временем перебираются в Тихий Лес.

– А как же охрана по периметру?

– Охрана – только на время урагана и иногда на ночь. Да и те, кто оказываются в лесу – это как привилегированное сословие, их никто не тронет.

– М-да, мир другой, а порядки – те же, эту планету ничего не спасет. А ты пытался устроиться на ферму?

– Нет, мужчин туда неохотно берут, – он помолчал, будто задумавшись о чем-то своем, – особенно некоторых, да и работа там проще, чем у меня, я собираю и чиню станки, а грядки пусть полют более слабые.

– О-о-о, да у вас еще и половая дискриминация, просто прелестно, – хихикнула я, не придав значения его непроизвольному уточнению.

– А вот Лиза пыталась.

– Устроиться на ферму?

– Да, но ее не взяли.

– Почему?

– Правление не объясняет, просто отказали и все. Да и не стоило ей туда соваться, это было бессмысленно. И всю жизнь она работает фасовщицей на спичечном и назло всем не верит в портал и другой мир. Так она защищается.

– А во сколько лет здесь начинают работать?

– Я начал работать с одиннадцати, хотя скорее я просто помогал родителям, и присматривал за остальными. А когда мне было тринадцать, их унесло, и я пошел работать на полную смену почти каждый день. Лизе тогда было десять, а Темке – всего три. Лиза сразу попробовалась на ферму, и после отказа я привел ее к себе на завод, а Тема – как только ему исполнилось семь. Поэтому он такой взрослый в свои годы.

– Значит, они тебе как брат и сестра?

– Даже больше, они – все, что у меня есть.

– Дим, а я могу устроиться на работу? Я не хочу объедать вас целый год, да и прятаться под землей столько времени я не выдержу.

– О, ты не только можешь, ты должна. Если ты не вернешь Лизе ее одежду и будешь тратить ее еду, то убьет она в первую очередь меня! – рассмеялся Дима. – Не волнуйся, переписи населения и документов у нас нет, как по рассказам родителей было до Урагана, а рабочие руки нужны всегда. А теперь давай будем тише, мы уже почти на месте. Все остальные байки из местной жизни обсудим дома, тут слишком много внимательных ушей.

С центральной улицы мы свернули на примыкающую к ограде леса широкую вытоптанную дорогу, которую использовали как торговую площадь. Тут действительно кипела какая-то средневековая жизнь. Одежда, обувь, кульки мелкой почерневшей картошки, всевозможные емкости с молоком и водой, куски мыла, засушенные травы, разъедающие глаза своим пряным запахом, стопки листьев лопухов, кучи часов – все это висело, лежало на тележках, разложенных тряпках и просто на земле. Вокруг кружили мухи, бегали чумазые дети, хватали нас за штанины и постоянно норовили залезть в карман. Некоторые торговцы стояли смиренно и ждали своих постоянных покупателей, кто-то громко зазывал к себе, предлагая мясо только что зарезанной коровы и ее же свежайшее молоко. Покупатели громко торговались, обвиняя торговцев в обмане, все вокруг гудело и шумело. Мы же продвигались сквозь это громкое изобилие в направлении дальнего базара. Дима крепко ухватил меня за руку и, как крейсер, возвышаясь надо всеми на целую голову, протискивал нас через напирающие со всех сторон толпы людей.