На грани развода - стр. 16

— Тебе сейчас нужнее. Иначе покалечишься. Ложись, — твёрдо кивает.

— После мяча я тебе не доверяю. Ты на меня точно штангу опрокинешь, — бросаю, проходя мимо.

— Со штангой я лучше обращаюсь, — провожает взглядом, — поверь.

Это что сейчас было? Обвинение в голосе сменилось лёгкими нотками самоиронии?

— Обойдусь как-нибудь. Но спасибо за предложение.

— Зря. Я редко такой добрый.

— Стесняюсь спросить, что происходит, когда ты злишься. Вода выходит из берегов?

— Мое время не резиновое. Ты будешь заниматься или нет?

— Я уже закончила. Благодарю.

— Тебе ещё подход остался.

— Будем считать, что я сделала себе поблажку.

9. Глава 9

Хочется рычать.

Что за неадекват! Ни с того ни с сего наехал! Я абсолютно точно уверена, что правильно упражнения делала! Ну с жимом, может, и накосячила, признаю, но не до травмы!

А больше всего кусанула его последняя фраза. Через плечо. Невзначай.

«И телефон подальше убирай, а то не оторвёшься никак».

Ну потому как правда. Что уж.

Умник чертов. Его кто-то спрашивал? Я бы и сама с удовольствием отложила гаджет в сторону. Но мне срочняк надо было скоординировать трёх подрядчиков и площадку! Потому что у всех всегда косяки! И именно я занимаюсь тем, что их устраняю. Чаще всего накануне свадьбы! За два дня — это максимум! Потому что я отвечаю за торжество головой, печенью и почками!

Самый шедевр в моей практике — это когда собака кондитера погрызла торт и украшения из мастики. Я думала все. Мне крышка. Подстава адовая.

Чего только мне стоило оперативно собрать новую корзину продуктов и за полчаса найти свободного помощника с дополнительной печью.

В общем, торт привезли уже к вечеру, но, слава богу, все обошлось. А как по мне — седых волос на голове стало больше.

Зато Женя вон спокойно сидит в офисном кресле и греет зад. А после претензии льёт, рассуждая, как именно я должна его облизывать: тщательно, инициативно и с полной самоотдачей!

А другой неадекватный меня носом тыкает в то, как я неправильно делаю жим. Задрали, а! Хочется пожаловаться папочке! Чтоб он пожалел, как в детстве, когда все колени в кровь. И пообещал накостылять моим обидчикам.

— Мамуль, — лепечу в трубку, вылетая на улицу. Сегодня вечером Кир на ней. Бабуля у нас палочка-выручалочка. Не представляю, что бы без неё делала. — Я вышла из зала. Вы как?

— Гуляем. Все нормально, не торопись, Катюш. Отдышись немного.

— Спасибо! Я домой выдвигаюсь. Встречаемся во дворе.

— Хорошо, солнышко.

— Как же я тебе благодарна, мам, — не могу сдержать яркий порыв.

— Пустяки. Осторожнее там.

Отключаюсь. Останавливаюсь, насыщая легкие кислородом. Правильно мама сказала. Надо отдышаться. Тем более никто не будет в спину кидать упреки…

— Ты всегда с мокрой головой выходишь? — прилетает неожиданно.

Крепко зажмуриваю глаза на мгновение, вдох-выдох.

Если я сделаю вид, что пропустила ехидное замечание, он, наконец, отстанет?

— Или только сегодня? — останавливается рядом, плечом к плечу. Смотрим в одном направлении, не друг на друга.

— Я уже на слух различаю твой голос, — роняю равнодушно.

— Какая, однако, честь. Приятно, — в его голосе звенит улыбка.

— И кажется, у меня на него начинается аллергия, — поворачиваюсь, чтобы взглянуть на его профиль. Но приходится немного задрать голову. Вот вымахал! И такой нахал. Странно, но отчего-то чувствую желанное умиротворение. Нет ни обиды, ни раздражения.