На грани развода - стр. 10
— Кать! — звучит вновь через две минуты. — Кир говорит, я порезал не так!
Сынок, какой ты у меня умница!
— Ну возьми новый огурец, а из этого мне салат сделаешь, — предлагаю «бесхитростно».
Сильнее откручиваю вентиль, заглушая ответ супруга.
В итоге пока я использовала все масочки и бальзамы, время натикало уже ого-го, и это при том, что я ещё умудрилась вести рабочие переписки. Жуть как неудобно, конечно, но что поделать…
В коридор неслышно выхожу в облачке пара, а прохлада квартиры покусывает открытые участки кожи, коих я намеренно оставила предостаточно. Женя сидит ко мне спиной.
Кир довольный встаёт из-за стола, забывая о том, что за собой нужно оставить чистое место.
— Тарелку, — напоминаю.
Женя вздрагивает.
Сын без разговоров относит посуду и приборы в раковину.
— Пап, ну что, пошли дальше играть?! А то ты опять потом скажешь, что перед сном не надо разыгрываться.
— Кир, мы с папой хотели… — начинаю сложный разговор, потому что любой момент будет неподходящим для шокирующей новости.
— Мы с мамой хотели переговорить, — Женя в мгновение оказывается на ногах, перебивает меня. — Посиди в комнате пока, ладно?
— Ну пап!
— Кир. Посиди. В своей. Комнате. Три минуты.
— Лаааадно, — раздраженно тянет сын и недовольно шагает в детскую.
Женя плотно прикрывает дверь кухни.
— Не говори ему пока, — ловлю на себе твёрдый взгляд.
— Смысл оттягивать момент?
— Не могу так. Не говори, — переходит на шепот. — Я скажу, что в командировку уезжаю.
Тоже понижаю голос:
— То есть вообще не будешь с ним видеться? Оригинально. Этот вариант, конечно, намного лучше!
Сарказм пропитывает слова.
— Я потом скажу, что получил новую должность и вынужден переехать.
Смотрю на его идеально белоснежную рубашку. Аж перевернуть на неё что-то яркое хочется! Чтоб хрен отстиралась!
Не могу найти ни одного изъяна ни в его внешности, ни в одежде. И это добивает меня, опуская до лжи.
— Жень, ты женщине своей новой хоть передай, чтобы она лучше стрелки на рукавах разглаживала. Ну честное слово. Все будут на меня думать!
Супруг бросает мимолётный взгляд на плечи.
— Мама гладила. Я говорил, что у меня никого нет.
— Ты ведь не считаешь, что я в это поверила, правда?
Отворачиваюсь. Чувствую себя беззащитной. Выброшенной.
— Я просто не могу так больше.
Шагает ближе, едва касаясь грудью моей спины.
Кладёт руки по обеим сторонам от моих бёдер. А я тут же вскидываюсь и разрываю мягкий плен.
— Ты мне уделяешь времени меньше, чем плохие хозяева собаке.
— Ты прекрасно знаешь, что я под вечер еле на ногах стою. У меня физически нет сил на ночные разговоры и фильмы как раньше, понимаешь?
— С твоей работой все изменилось.
— Вот именно. Ты перестал беспокоиться о том, что надо закрывать ипотеку и к зиме покупать сыну новый костюм. Перестал бесконечно просить деньги у моего отца.
— Вот ты всегда про деньги.
— А должен ты, Жень. Сколько времени ты сидел без работы? Потому что тебя нигде не ценят. Потому что начальство говно. Мой отец не обязан содержать нашу семью! И он не будет помогать бесконечно. И это ты обо всем этом должен беспокоиться. Ты, а не я!
— Ты всегда об одном и том же!
— Потому что последствия все оттуда! Мне пришлось выйти на работу, когда ты мог поднять пятую точку и устроиться хоть куда-то! Но ты не захотел. А когда вышла я и, убив кучу нервов, времени и сил, наконец-то стала нормально зарабатывать, ты решил меня ткнуть носом в то, что у меня не хватает времени?! А раньше об этом подумать была не судьба? Я не робот. Я хочу спать по ночам. Я хочу есть нормально, а не на бегу. Я хочу пойти в зал! Я хочу пойти на йогу! Я хочу видеться с подругами, ходить в кино в субботу, но у меня на каждой неделе торжество, подготовка к которому отнимает все мое время! Я хочу, чтобы ты хоть раз соизволил выйти с работы пораньше и забрать сына из сада. Почему ты этого не делаешь? Почему ты только меня во всем обвиняешь?!