На грани чувств - стр. 6

— Обещаю, я научусь.

— Тогда домой?

— Ага.

4. Глава 4

Антон

7 лет спустя

Антону тридцать один год, Алине восемнадцать

— Хочется вас похвалить, но не стану, — произносит майор, приподняв уголки губ. — Хотя что уж скрывать? Молодцы. Почти...

Голос Берсиянова стихает, он потирает бороду и проходится по каждому из нас цепким взглядом, заставляя вытянуться по струнке. Еще немного — и начнется разбор полетов, как обычно. После каждой вылазки, цена которой — жизнь, нас угощают сладким пряником, а затем лупят огненным кнутом.

Грех жаловаться. Я сам выбрал такую нелегкую работу, где каждый шаг на вес золота, и шел к ней долгие годы, каждый день упорно тренируясь. Еще в юношеские годы я пересмотрел множество фильмов и сериалов про доблестных защитников нашей страны. Рыцарей нашего времени. В четырнадцать решил, что хочу стать военнослужащим. А в двадцать понял, что желаю большего. Быть не просто военным, а попасть в группу быстрого реагирования. В двадцать три у меня за плечами уже была школа со спортивными разрядами по лыжам, плаванию, борьбе и стрельбе. Секция карате не исключение. Подъем в шесть утра, чтобы выйти на улицу и совершить пробежку, и плевать, какая там погода, для меня это давно уже не проблема.

На сегодняшний день я мешок с мускулами и отлично работающей головой в экстремальных ситуациях. Капитан спецподразделения «А». Того самого, о котором не стоит говорить. Никому и никогда. Все, абсолютно все, засекречено под семью замками.

— Моисеев! — недовольно выплевывает генерал. — Какого черта творит твоя группа?! Вы бойцы элитного подразделения, или кто? Какого хрена вы расслабились?! Поступила информация о двух готовящихся терактах. Один просрали! Какого хрена, мать вашу?! — орет Берсиянов, заставляя чуть ли не жмуриться от его рева. — Кто разрабатывал?

— Я, — гордо приподняв подбородок, произносит Котов.

— Яйца от… — запинается и на миг прикрыв веки, продолжает: — Короче, если налажаете с последующими двумя, молитесь, чтобы после вас хоть что-то осталось. Начальство четко дало понять, что сопляков держать не станет. Пойдете на вольные хлеба как миленькие. Все! — крикнув последний раз, замолкает и как-то нехорошо так на нас смотрит. — Команда ясна? — интересует вкрадчиво, сверля каждого из нас цепким взглядом.

— Так точно, — отвечаем хором, надеясь, что на этом взбучка закончится.

— Отлично. Тогда переходим к следующему пункту, — потирая руки, устремляет злющий взгляд на меня. Сглатываю, догадываясь, что сейчас последует.

— Ваша задача была вывести всех, повторяю всех живыми, мать его! Кого черта у нас трехсотый?! — громогласный бас раздается по кабинету, командир орет так, что дрожит графин с водой и стакан подпрыгивает, да и ручки в специальной подставке начинают плясать ламбаду.

Меня пробирает дрожь, потому что понимаю, что отчасти в этом есть и моя вина. Я должен был взбрыкнуть, когда мне в подмогу сунули зеленых сопляков, которые только из пеленок вылезли и не хрена еще не шарят. Но приказы не обсуждаются.

— Север! — рявкает майор, перекрывая мощным туловищем стол и импровизированный танец ручек. — Как это объяснишь?

— Виноват, — отвечаю понуро, полностью осознавая свой косяк, и опускаю голову, рассматривая потрескавшиеся носки берец. Мне хочется поднять голову и заорать ему в лицо, что не моя вина, что молодняк отправили в разведку без должной подготовки.