На фига попу гармонь - стр. 20
– Билл, они хотят нам помочь с тарелкой в обмен на куртки, – похлопал приятеля по плечу Джек. – Да где ты витаешь? – покрутил ладонью перед его лицом.
Не споря, Билл стянул с себя куртку и протянул Тюбетейке.
– Да постой, – выхватил из кармана деньги Джек и отдал свою куртку Шапке.
Бомжи, не разглядев, что за сверток вытащили из кармана, тут же, волшебным образом, испарились.
Прождав “джентльменов” около часа, агенты поняли, что их, мягко говоря, надурили, и отправились искать магазин сами, ни с кем больше не вступая в контакт.
Примерно в то же время, когда агенты общались с бомжами, до Тарасова добрались их главные конкуренты из “Опиумного кругляшка” Джонни и Джинн.
Прилетев из Москвы в тарасовский аэропорт, они на трамвае доехали до Соломенного рынка и, увидев надпись: “Ресторан”, решили перед дальнейшей дорогой немного промочить пересохшие глотки. Усевшись на высокие табуреты перед стойкой бара, заказали виски и с блаженством потягивали крепкий теплый напиток, так как льда у бармена не оказалось из-за отключения света, и он пообещал наколоть ко второй порции.
– Почти как у нас в Америке, – расслабился татуированный Джинн, разглядывая с десяток бандитского вида молодых людей, увлеченно следивших за игрой в бильярд и потягивавших кто пиво из банок, а кто и водочку.
– Ну ты, мазила тарасовская, – весело орали зрители курносому крепышу с огромной, как у бегемота, лысой башкой и с татуировками на голом торсе.
– Делай его-о, Коля-а-н, делай, – другая часть поддерживала короткостриженого широкоплечего парня со шрамом на щеке.
Короткостриженый удачно закатил шар в лузу и под гогот зрителей произнес:
– Немного тебе осталось, мистер Вовчик… чуешь уже конец, коли побледнел, как спирохета…
– Ты пальцы-то не топырь рогами, – возмутился бегемотоголовый, – а то я их тебе с плечей посшибаю… – пошел вокруг стола. – Ну, че встали, как грибы возле параши, – расшугал зрителей, попутно пнув маленького, словно карлик, мафиозника. – Арнольд еще под ногами путается.
Колян промахнулся, и шар, громко щелкнув, отскочил от борта стола.
– Не считается, меня подтолкнули! – заорал он, покраснев шрамом.
– Не гони дерьмо по кишечнику, – сощурившись, стал примериваться к шару Вовчик.
– Кто-о гонит? Ты отвечаешь за базар?
Бегемотоголовый зловеще разогнулся.
В это время бармен наковырял в морозилке, сдвинув в сторону кусок мяса, красного от крови льда и покрошил клиентам в стаканы, наполнив затем их виски.
Поглядев напиток на свет, Джинн осторожно отхлебнул и пульверизатором выдул его на татуированного русского бильярдиста.
От подобной наглости тот даже оцепенел.
– Ай эм сорри… – защелкал пальцами Джинн, подбирая слова. – Я есть извиняйт…
– Да ты еще издеваешься?! – заревел медведем бегемотоголовый и кинулся на обидчика.
Последнее, что увидел в этом ресторане Джинн, – синие церковные купола, лучи восходящего синего солнца и надпись: “Не забуду мать родную”. Перевод он узнал много позже.
Карлик Арнольд Шварценеггер присел за спиной громадины Джонни, который тоже встал с табуретки и тут же от удара кувыркнулся через Арнольда на пол. Русские чрезвычайно умело обработали гостей ногами и, устав, бросили тела во внутренний дворик, на пустые коробки и ящики. Сумки с вещами, принадлежащие путешественникам, выбрасывать не стали, а оставили себе в качестве контрибуции.