На другой стороне - стр. 5
– Когда улетаешь? – Стефа садится на мою кровать.
– Прямо сейчас.
– Я что-то сверхскоростной катапульты не замечаю в твоей комнате! – оглядывается по сторонам.
– Я имею ввиду сегодня, через четыре часа.
– Что? До Домодедово часа два езды плюс регистрация!
– Это с учётом на дорогу. – оглядываюсь по сторонам, в поисках какой-нибудь забытой важности.
– Это чистое свинство с твоей стороны, вот так вот уезжать, сообщая все в последний момент! – Стефа не на шутку разозлилась.
Я надеваю свой новый пантовый бомбер бейсболиста, ощупываю карманы на наличие денег и документов, убедившись в своей полной готовности, я хватаю рюкзак и выхожу из комнаты. Стефа бежит за мной.
– А как же родители? Ты им ничего не сказал!
– Вот ты сама и скажешь все! – я оборачиваюсь и целую в лоб Стефу. – Пока! – я быстро сбегаю с лестницы. Стефа остаётся на втором этаже.
На дворе стояли комфортные четырнадцать градусов с мягкими солнечными лучами составляющие приятную компанию для весеннего путника. Мысленно похвалил себя за отсутствие багажа и налегке подходил к воротам, у которых меня уже ждала машина.
– Удачно словить тебе трипак! – яростно выкрикнула Стефа из окна.
– Я позвоню, Стеша! – помахал рукой.
– Сука ты! – я же говорил называть ее Стешей не лучшая идея.
Впереди меня ждёт трёхчасовой перелет до Алматы, после десятичасовая стыковка, и снова полет длиной в семь часов. Надеюсь спина изнеженная руками мануального терапевта не даст сбоя, а как вы думали, в нынешнее время многие прямые рейсы отменены, вот и приходится изгаляться. Я благополучно прошел регистрацию предъявив на таможенном контроле билет, сертификат о вакцинации, ПЦР и прочие бюрократические брошюрки так усложняющие сегодняшние поездки. Мир ещё помнит коронавирус со всеми его вытекающими, так что на свободный полет без бюрократии нам ещё долго надеяться. Правда на таможне были небольшие сложности так как у меня билет с открытой датой, одинокий турист без обратки не внушает доверия. К счастью есть тур пакет с бронью от отеля и со всеми туристическими плюшечками, а то я и вовсе планировал лететь дикарём в неизвестность, представляю какой бы меня ждал тогда шорох на границе.
Я вообще-то должен был лететь на Шри-Ланку, купил тур ещё в начале года, но там случился экономический кризис связанный с топливом, и рейсы отменили. Судя по новостям там сейчас та ещё мятежная какофония, темно-бурые краски поверх райского пейзажа, была картинка Баунти, а сейчас хаотичные кляксы из ломаемых судеб.
И чего это Стефка взбесилась на меня будто я родину продаю, хоть раз в жизни каждый человек должен побывать в отпуске. Родителей мол не просветил, те и вовсе запишут в блудные сыны, не, ну согласитесь это нечестно! Слово родители не имеет ко мне отношения, есть отец – значит родитель в единственном числе, а Марину я никогда не считал заменой или уж тем более матерью. Я этого не скрывал и не устраивал дебатов, так было всегда с тех самых четырех лет. Я не был злостным ребенком, даже после той пережитой травмы, я не устраивал забастовок, не резал на тряпки вещи Марины, даже толком не грубил ей, ну может малость, и то в пубертатный период. Я смог блестяще очертить свои границы, тем самым дав понять кто мне свой на веке, а кто попутчик. Отца я близким тоже не считаю, он мне отец и с этим я живу. Марина женщина кроткая, но как говорится в тихом омуте, что уж тут – судите сами, ведь она была лучшей подругой моей мамы. Сечете о чем я?