Размер шрифта
-
+
На берегу бесконечного неба - стр. 2
Был в нём воздух такой, как в весеннем лесу,
Самый свежий и чистый на свете,
Были люди в нём светлые, как Иисус,
И открытые миру, как дети.
Город мой ни страстей и ни боли не знал,
Ни смертей, ни болезней, ни горя,
В нём царили Надёжность, Покой, Тишина,
Он купался в Любви, словно в море.
Каждый житель всем сердцем от счастья взлететь,
Словно птица, над миром старался.
В жизни самое важное – очень хотеть,
И однажды он в Небо поднялся!
Купола, небоскрёбы, каналы, мосты,
От седой отряхнувшись метели,
Как звезда Вифлеема, белы и чисты,
В Небеса над Невою взлетели.
Он проснувшимся садом парил в облаках,
На глазах у людей расцветая,
Он струился прохладой на наших руках,
Он сверкал, словно снег, и не таял.
Небеса в этой жизни, как воздух, нужны,
А без них и богатство не в радость.
Небеса – это Дом, все мы там рождены,
Пригласить их на Землю бы надо.
Как можно ближе к Небу
Пора
из царства времени,
где только сны и нежить,
где будущее, прошлое
и метронома ритм…
Стара
программа семени,
но Кто-то семя нежит
как детскими ладошками,
как сказку говорит…
Уйти
от математики
и чеков с реквизитами
в страну Игры и Радости,
где парус как крыло.
Найти
в улыбке Матери
ответы позабытые:
Ах, милый, милый Августин,
не всё ещё прошло!
Узнать
о Жизни Истину,
вдыхая запах хлеба —
волшебными секретами
Земля вокруг полна.
Сбежать,
построить хижину
как можно ближе к Небу,
где песни недопетые
и Детства Тишина.
Ветер Присутствия Рашби (рабби Шимона Бар Йохая)
Цикл сонетов
Ибикур – вершина над Цфатом[2]
Облака опустились в долину,
Охраняя предутренний сон.
В облаках утонула Рош-Пинна,
Выше них только Цфат* и Хермон[3].
Под ногами простая картина:
Ниспадая с горы серпантином,
В мир людей суетливо и строго
Утекает асфальтом дорога,
То ли Богом когда-то забыта
По причине небесных забот,
А быть может – и наоборот —
Восходящих ногами разбита…
Ибикур, ты о Связи и Вере
Старцу Рашби поведал в пещере.
Свет и радость приходят с рожденьем…
Свет и радость приходят с рожденьем,
Миру веру младенца даря.
Радость утреннего пробужденья
Освещает царица Заря.
Жизни таинство льётся потоком —
И рождается Солнце Востоком,
Но оно же по воле Заката
Исчезает в ночи без возврата.
Жар пустыни в дневном переходе
Нас к неведомой цели ведёт,
В тень оазиса соткан полёт
Из неслышимых уху мелодий.
Что в творенье из праха и глины
Ты вдохнул? – Помнят сердца глубины.
Милосердие Рима
Он из Тайны пришёл, чтобы слушать
Голос Сердца и видеть Его
Вечный танец, но очи и уши
Не смогли уловить ничего,
Кроме плача и жалоб народа,
И молитвы, в которой Свобода
Выступала мечтою и целью.
В ритмах Сердца волшебной свирелью
Пела Юность псалмы Восхожденья,
Жаждой радости вечной томима,
Только воины грозного Рима
Милосердия и снисхожденья
Отродясь, как и Бога, не знали —
И Его лишь не завоевали.
Рынки, мосты и бани
Вчертвером почитатели Торы —
Слушал трёх мудрецов Бен-Герим —
Без опаски вели разговоры,
Обсуждая правленье и Рим.
– Как деяния римлян прекрасны:
Бани, рынки, мосты! Мы согласны
Им служить, – говорил рав Йе’уда, —
Рима власть – нам награда и чудо!
Йосэ-рав не вступал в разговоры,
Только Рашби нашёл, что ответить:
– Рынки, чтоб проституток приветить,
А мосты – увеличить поборы, —
И вздохнул, завершая беседу:
– Бани – плоть ублажать мироедам.
О споре римляне узнали…
Как не сумел бы не журчать
Ручей, стремящийся в долину,
Так не смогли уста молчать —
Страница 2