МЖ. Роман-жизнь от первого лица - стр. 32

Прямо напротив меня, через стол, сидел человек, который чем-то привлек мое внимание. Я пригляделся к нему и вдруг понял, что он поразительно напоминает артиста Вячеслава Тихонова в легендарной роли советского разведчика. Сходство со сценой немой встречи Штирлица с женой, когда его дают крупным планом, было почти абсолютным: он так же прихлебывал пиво из стеклянной кружки, курил сигарету, держа ее меж пальцев, ближе к их основанию, и при затяжке поднося ко рту полураскрытую ладонь. Тонкие черты лица, выразительные глаза, неброский пиджак – ничего особенного в этом человеке не было, если не считать того факта, что фильм «Семнадцать мгновений весны» всегда был для меня самым особенным фильмом, а Вячеслав Тихонов кем-то вроде Бога.

Мне всегда безумно жаль того, что произойти могло бы, но никогда уже не произойдет. Никогда не будет снят фильм-продолжение «Семнадцать мгновений». Ведь романы-продолжения – «Приказано выжить», «Экспансия» и завершающий цикл роман «Отчаяние» – это шедевры! Я вообще считаю, что творчество Юлиана Семенова – это неисчерпаемый колодец познаний в самых разных областях, прежде всего в области геополитики. Его цикл о Штирлице – это гениальный и высокоточный анализ послевоенного раздела мира на зоны влияния, которые не изменились до сих пор. Юлиан Семенов работал с первоисточниками в архивах нескольких государств во времена советского железного занавеса. Ему одному были открыты многие тайны. Обладая блестящим, аналитическим умом, он многое предсказал. Его жизнь для меня – одна из наиболее интересных писательских жизней. Я склонен сравнивать его с Хемингуэем. Сам Семенов никогда не играл в фильмах, снятых по его сценариям, но у него есть прототип – это великолепный Петренко в роли американского журналиста Пола Дика в фильме «ТАСС уполномочен заявить». В этом персонаже Семенов выписал самого себя – бородатого интеллектуала с трубкой, неравнодушного к виски. Книги Семенова – это мое «самое-самое». Обязательно встречусь с ним и с Булгаковым, когда придет время.

Мне принесли заказ: какой-то салатик, плошку супа и тарелку риса с рыбным стейком. Поставили передо мной огромную кружку ледяного пива, которую я сразу же осушил наполовину: трубы горели, пил тогда каждый вечер, старался снять стресс перед грядущим увольнением и частенько перебирал.

Алкоголь сделал свое дело: стало легче, мир вокруг упростился, испанцы стали вдруг почти понятными, дама под «Зинфанделем» показалась очень симпатичной, в степени возбуждения «позвал – поехали», а «Вячеслав Тихонов» вызвал нестерпимое желание перекинуться хотя бы парой слов. Музыка в зале была совсем ненавязчивой и тихой, поэтому я, не напрягая связок, произнес, обращаясь к нему:

– Простите, а вам никто не говорил, что вы поразительно похожи на Штирлица?

– Разумеется, говорили, – невозмутимо отвечал мой визави, – я не только внешне похож на него, но когда-то я имел отношение почти к тому же, что и он.

– Да что вы говорите! Вы что же, разведчик?

Мое лицо исказила гримаса недоверия, смешанного со скукой и досадой оттого, что я зря начал этот разговор, а мой собеседник кивнул:

– Вы позволите, я пересяду за ваш стол, ни к чему орать на весь зал, или, если хотите, вы подсаживайтесь ко мне?

– Пожалуй, лучше вы ко мне, у меня как-то уютнее. Угол все-таки, и входную дверь прекрасно видно, а для разведчика это же первостепенное дело, контролировать вход и выход.