Мыслитель Миров и другие рассказы - стр. 36
Вернувшись, Клэй заметил интерес супругов: «Что вы думаете об этой картине?»
«Думаю, что она… мастерски исполнена», – Бетти не находила слов, позволявших выразить восхищение пейзажем и в то же время звучавших непритворно.
Клэй скорбно покачал головой и отвернулся: «Нет необходимости высказывать похвалы просто из вежливости, госпожа Велстед. Мы сознаем свои недостатки. Вы видели произведения Джотто, Рембрандта, Сезанна. По сравнению с ними эта картина, скорее всего, кажется вам безделицей».
Бетти начала было возражать, но остановилась. Ее слова очевидно не убедили бы Клэя – или, возможно, принятые на Приюте общественные условности побуждали его преуменьшать достоинства работ местных мастеров, а в таком случае энергичные протесты могли бы показаться невежливыми.
«Ваши комнаты скоро приготовят, – сказал Клэй. – Кроме того, я заказал для вас новую одежду, потому что вам, как я вижу, нечем было заменить ту, в которой вы провели долгий путь».
Бетти застенчиво покраснела и поправила голубые шорты. Ральф тоже слегка порозовел, взглянув на свою потертую куртку. Он вынул из кармана кусочек щебня: «С астероида, где я проводил разведку несколько недель тому назад». Он повертел камешек в пальцах: «Ничего я там не нашел, кроме гранита с включениями граната».
Клэй взял маленький обломок камня и рассмотрел его с необычным почтением: «Не могу ли я оставить этот образец у себя?»
«Разумеется, почему нет?»
Клэй положил камешек на серебряное блюдо: «Вам, наверное, не совсем понятно, чтó этот маленький камень символизирует для нас, людей Приюта. Межзвездные полеты были нашей целью, нашей мечтой в течение двухсот семидесяти одного года».
И снова Клэй упомянул о периоде продолжительностью в двести семьдесят один год! Ральф Велстед подсчитал в уме. По всей видимости, соплеменники Клэя прибыли на Приют в эпоху Великих Блужданий, вскоре после изобретения гиперпространственного двигателя, когда люди разлетелись по Галактике, как пчелы по усеянному цветами полю, и человеческая цивилизация разгорелась в пространстве, как сверхновая звезда.
Клэй провел их в большой зал – в целом простой, но искусно отделанный в деталях. Не обладая достаточными критическими навыками, с первого взгляда Ральф Велстед не сумел различить подробности. Он почувствовал лишь общую атмосферу рыжевато-коричневых, мягко-голубых и водянисто-зеленых тонов дерева, тканей, стекла и керамики – все эти оттенки чудесно сочетались с блеском навощенного темно-коричневого дерева. В конце продолговатого помещения на широком застекленном пюпитре стояли десять больших книг в черных кожаных переплетах. Пюпитр чем-то напоминал алтарь, а установленным на нем книгам, по-видимому, придавалось особое значение, как своего рода иконам.
Они повернули в боковой проход и оказались на дорожке между невысокими деревьями – в саду, пестрящем цветами и ручными птицами. Клэй провел гостей в пристройку из нескольких комнат с окнами, выходившими в сад; из окон струились потоки солнечного света.
«Через эту дверь, – указал Клэй, – вы можете пройти в ванную. Новую одежду уже разложили на постели. Когда вы отдохнете, я буду в главном зале. Ни о чем не беспокойтесь – будьте, как дома».
Велстеды остались одни. Бетти радостно вздохнула и опустилась на постель: «Чудесно, правда?»