Мяу - стр. 7
– Салаватка, как войдёшь в группу надо обязательно поздороваться с воспитательницей Еленой Анатольевной! – слово «обязательно» Ильдар подчеркнул особо.
– Зачем здооваться обязатейно? – малыш снизу глядел на отца пытливыми глазами.
– Потому что так принято у культурных и вежливых людей. Так заведено! Понимаешь?
– Я здооваться не хоцю! – честно признался детсадовец, – я хоцю спать!
Они зашли в здание дошкольного учреждения.
– Если не поздороваешься с Еленой Анатольевной, тогда вечером на компьютере играть в «Кузю» не будешь! – предупредил Ильдар не выспавшегося сыночка. Времени уговаривать, не было. Надо бежать на работу.
Вечером Ильдар сдержал слово и не допустил Салавата к вожделенному компьютеру. Салават расплакался. Чистые слезинки ручьём текли по щекам. Его длинные реснички вздрагивали. Ильдару было невыносимо смотреть на сына, но он проявил принципиальность. Всё-таки отец считал, что культуру общения необходимо прививать с раннего детства. На следующее утро поведение сына изменилось кардинальным образом. Не успев забежать в группу, Салават, загодя, громко прокричал:
– Здавствуйте, Еена Анатоевна!
– Видишь, как я Салавата правильно учу! – хвалился Ильдар супруге, распушившись от гордости, будто тополь, – не поиграл Салаватка в компьютер и сразу понял, что так делать нехорошо. Эх! Во мне погиб, убеждённый педагог Макаренко! И, зачем я пошёл в инженеры?!
– Садитесь кушать, Антон Семёнович! – заливисто рассмеялась Ляля, – и позовите своего воспитанника Салавата! Только, пожалуйста, вымойте руки!
Однако в последующий вечер Ильдар был молчаливым, как на рыбалке. Ляля обняла его за плечи и поцеловала.
– Ляля, ты представляешь, что отчебучил Салаватка в детском садике? – разговорился муж и взъерошил себе на голове волосы, отчего стал похож на одуванчик.
– Расскажи?!
– Утром я, как обычно напомнил Салавату, поприветствовать Елену Анатольевну. Этот бунтовщик мне заявил, что сегодня не станет здороваться с воспитательницей. Тогда я вновь пригрозил, что вечером не сядет за компьютер.
Ильдар замолчал. Он задумчиво пожевал губами.
– И, что потом? – не вытерпела театральной паузы жена.
– Понимаешь, в чём дело?! Салават заявил, что «…здооваться не будет, так как не хочет вечегом игать на компьютее!».
Ляля интуитивно посмотрела на диван, на котором сын с невозмутимым видом листал раскраску с машинами. Салават утонул в рисунках современных автомобилей. Он не обманывал папу, когда сообщил, что вечером будет не до компьютера. Добродушный смех Ляли заставил Салавата поднять на маму глаза и лукаво улыбнуться. Она присела к нему и ласково погладила по щеке.
– Сынок, надо здороваться со всеми людьми независимо, хочется тебе играть на компьютере или нет! Ты у меня послушный и очень добрый мальчик! Хорошо?
– Хоошо, мама! – он обнял Лялю и положил голову ей на коленки.
– Всё ясно! – угрюмо признался Ильдар, – Макаренко – ты! А не я…
…Мужчина посмотрел на очередную страницу с фотографиями. С большим ранцем на спине беззаботно улыбался курносый первоклассник.
«В школу Салаватка пошёл, когда мы уже переехали из коммуналки в эту квартиру», – пришло в голову Ильдару. Его воспоминания потянулись бесконечной лентой железнодорожного полотна…
…-Вот деньги на обед. Положила в ранец!
Ляля стояла возле школьных ворот. Она старалась сохранить строгий тон, но, не удержавшись, притянула сына к себе. Она чмокнула мальчонку в родную макушку. – Как только придёшь в класс, сразу отдай деньги учительнице!