Мятежный лорд - стр. 27
Джордж продолжал занимать второй этаж – так же как в Ливорно. Ханты суетились всей семьей на первом, где также обитал Трелони, смирившийся со своей участью, которую теперь разделил с ним Томас Медвин. Распорядок дня не менялся: Джордж вставал к обеду, завтракал и принимался за работу. Он много писал в те дни, стараясь поменьше думать о смерти друга. Вечерами, правда, он постепенно перестал выезжать на традиционные прогулки верхом. Вместо этого, Джордж сидел в гостиной со стаканом джина. Он очень мало ел, много пил и в лучшем случае писал. Тереза переживала, но ее усилия пошли на пользу лишь его здоровью: лихорадка пошла на спад, на месте ожогов появлялась белоснежная кожа…
И все же Томас внес в жизнь обитателей виллы Лафранча разнообразие. Интересы трех друзей совпадали: женщины, верховая езда, стрельба, путешествия и тяга к вещам непонятным, загадочным и необъяснимым. Сначала, два года назад Томас познакомился с Трелони, после, через год, Перси представил его Байрону. Трелони, в свою очередь, подружился с Джорджем в начале года, когда началось строительство «Боливара». Томас и Эдвард даже делили одно чувство на двоих – им обоим нравилась Мэри Шелли. Не в пример друзьям, Перси перед гибелью все меньше уделял внимания жене и все больше Клер, посвящая последней свои стихотворения. Сильно вдохновляла его и Джейн Уильямс…
Во время бесед почти всегда отсутствовал Ли Хант. Нельзя сказать, что его отношения с Байроном ухудшились. Они по-прежнему обсуждали детали, касавшиеся выпуска нового журнала, но остальные темы Ханта интересовали мало. Марианна, ненадолго прекратившая ссоры с Терезой, вновь возобновила войну с графиней и ее слугами.
Поездки верхом и стрельба по мишеням полностью прекратились. Теперь, вечерами друзья собирались в гостиной. Джордж сильно похудел – ел он совсем мало. Разговоры о смерти захватывали его, затягивали, как в омут.
– Понимаете, – говорил он, – предопределенность помогает переживать горестные моменты. Я хотел бы услышать еще раз предсказания, касающиеся моей дальнейшей жизни.
– А зачем об этом знать, Джордж? – спросил Томас. – Вы в это верите, и именно потому стоите жизнь определенным образом. Не лучше ли оставаться в неведении? Жить, не думая о том, что, предположим, через неделю вам умирать.
– О, нет, мой друг! – воскликнул Байрон. – Вспомните предчувствия Перси и предсказания, которые нам сделали когда-то. Он был готов встретить смерть. Да, какой она будет, тогда сложно было предугадать. Перси был здоров, а про шторм мы и не ведали. Конечно, мне сложно предположить, что чувствовал Перси в последнее мгновение жизни. Но я, узнав о его гибели, не удивился. Мне проще было принять смерть друга, зная о ней заранее.
– Джордж, я вас уже спрашивал, – вмешался Трелони. – Как быть с вашими привидениями? С вашими предчувствиями по поводу себя? Не хотите ли вы нас заверить, что скоро собираетесь уйти в мир иной?
Задумавшись, Джордж смотрел на стакан с джином. Не в первый раз Эдвард поднимал эту тему: мол, предчувствия предчувствиями, но ты же, друг, жив и относительно здоров. Не верилось Трелони в подобные вещи, хотя и испытывал он тягу к таинственному и потустороннему. Нарушил молчание Томас:
– Перси тоже мучился предчувствиями. Но я не хотел бы, Джордж, чтобы вы нам доказывали на своем примере верность подобных ощущений. Посмотрите, – Томас встал и пошел в сторону окна. Друзья присоединились к нему, пока не понимая, что он хочет им показать. – Как все просто! По улице идут толстые итальянки. Они несут корзины с рынка. Вон там, гондольеры стоят в своих лодках и гребут вниз по реке. Мальчишки бегут и швыряют камни с мостовой в воду. Проехал экипаж с богатым синьором…