Мы живем на Байконуре. Лето - стр. 2
– Как без пожара – спросил я. – Видели же сегодня – у них танк горел. Без пожара никак.
– А сыпать куда будем? – Савва надеется меня отговорить, – щель же узенькая, что туда насыпешь?
– Вот и хорошо, что узенькая, – нашелся я. – Туда и будем сыпать. Понемногу, что б как будто дым пошел, и что б в песке не искупаться. Чуть-чуть, для правдоподобности.
Мое «чуть-чуть» ребят успокоило, и мы стали считаться, кто кем будет. Мне повезло и выпало быть Янеком, Сашка стал Григорием, Савве достался Гуслик. Томаш достался Вовке, но Вовка тогда сказал, что он играть не будет, а просто посмотрит. Тогда Томаш достался Олегу.
– Ничего не поделаешь, – сказал я, – все по честному. Потом и тебе Янек достанется.
Пока мы считались и спорили подошли Венерка с Лидкой.
Лидку мы всегда брали играть, если она хотела. В войну она была санинструктором. Без санинструктора никак на войне не обойтись. А Венерка пришла первый раз играть. Вообще-то ей не до игр. Семья у них большая, малышей не считано, наверное человек 10, как они в квартире помещаются непонятно. И за всеми Венерка смотрит, она из девочек там старшая самая. Одного на руках, двух в коляске качает, ещё трое у подъезда ползают, ну и остальные в палисаднике сидят цветы едят. Попробуй за всеми усмотри. Некогда ей играть… а тут что то вдруг время у неё появилось.
– Во что играете?
– В танкистов – ответил Сашка.
– Мы тоже будем – говорит Лидка.
– Женщины танкистами не бывают, – говорю я.– Если б в войну играли, тогда пожалуйста, а так…
– Ну ладно, – чуть помолчав согласилась Лидка.
– И ничего не ладно, – сказала Венерка. – Вы же в четырех танкистов и собаку играете. Там у них санинструктор Огонек была. Вот пусть Лидка Марусей будет, а я тогда Лидкой.
Крыть мне было нечем. Пришлось соглашаться.
– Ну что, – говорю, – Григорий с Гусликом пусть в танк лезут, а мы с Томашем потом. Дело в том что в люке двое и то с трудом помещаются, особенно вместе с мусором.
– А вы, тогда, – это я девчонкам, – когда они догорят, вытаскивайте их. И в медсанбат тащите. На лавку или в подъезд.
Сашка с Саввой взяли автоматы и полезли в люк, а я стал готовить кульки с песком.
– А песок у вас для чего, – поинтересовалась Венерка. Я объяснил, что для того что б все было как бы по настоящему.
– По настоя-а-ащему – протянула Венерка. – А кто у вас Янек?
– Я сегодня Янек. – сказал я.
– А с Лидой ты тоже по настоящему целоваться будешь? – невинно поинтересовалась Венерка.
– Что й то я с ней целоваться буду? – спросил я. – С какого перепугу?
– Ну как… у них же с Янеком любовь. А у вас же все, как по настоящему. Так ты с ней в танк полезешь целоваться. Или в медсанбате?
В кино у Янека с Марусей любовь. Да. Но целоваться с Лидкой мне не хотелось. Как это?
– Слушай, – говорю я Сашке, – давай поменяемся? Ты сегодня Янеком будешь, а я, так и быть Григорием побуду. Григорий же обгорел там сильно. А тебе же в песок нельзя..
– А-а-а, – говорит Венерка. – с Лидкой тогда Сашка целуется, а ты со мной будешь. Григорий же в Марусю влюбился…
– Ничего не влюбился, – говорю я. – Когда это?
– Как это когда? Он же ей цветы дарил? Дарил! Значит любовь. Вон в клумбе нарвешь – и показала на палисадник у подъезда.
– Мы в войну играем, а не в любовь, – отвечаю я и лезу в люк, – не будем мы целоваться, и цветы дарить тоже! – И Сашка тоже полез в люк. – Закрывайте.