Мы вернемся домой - стр. 34
– Да, – подтвердил Николай Александрович. – А лететь тебе с твоими ребятами предстоит в систему Коперника, 55-й Рака. Там сейчас и Ирина, и Александра пустыми стоят.
– То не мое дело! – отмахнулся Иван Логвинович. – Я шахтерскую колонию в поясе астероидов возле девятой планеты создам, пустотную, так много проще будет. Полечу сначала на одном корабле, нечего сразу шесть гонять, поставлю купол на астероиде каком, тогда пусть и прилетают. Эй, Михалыч, вели, чтобы на «Трудягу» моего загрузили все, что надо для первичной шахтерской колонии.
– Сделано, – отозвался искин. – Капитана «Трудяги» и пилота только что разбудили, они и сами сказали, что остальные пусть ждут, не раз уже с тобой, бродяга неугомонный, летали. Зураб велел передать, чтоб ты даже не думал соваться поперед батьки в пекло, а то запрет в каюте и никуда не выпустит.
Старый шахтер хохотнул, но осторожно – с Зурабом Горидзе, первым пилотом «Трудяги», самого большого, трехсотметрового транспортника на «Снегире», решался спорить мало кто, тот, огромный, словно медведь-гризли, мог взять спорщика за шкирку и аккуратно встряхнуть так, что зубы выпадут. У него даже капитан по струночке ходил. Уж больно Зураб Леонидович порядок любил. В каждой мелочи.
Все завертелось. Транспортник вывели из пространственного кармана, расконсервировали и принялись спешно загружать в его трюмы все необходимое. Первым делом – разобранные отсеки пустотной колонии, которую можно было собрать хоть в открытом космосе, хоть на поверхности астероида. Нужную гравитацию создавал гравитор, почти такой же, как в гравитационном двигателе, но намного менее мощный. Из стазиса вывели дружную компанию шахтеров, инженеров и планетологов, с которыми Иван Логвинович обычно основывал новые колонии. Каждого он отлично знал не первый десяток лет, с каждым пуд соли вместе съел.
Прошло еще три часа, и «Трудяга», напоминающий длинный стрежень, усеянный бесчисленными контейнерами в пространственных карманах, из-за чего нес вдесятеро больше груза, чем в несвернутом состоянии, набрал скорость в направлении 55-й Рака и скрылся в гиперпространстве. Лететь ему предстояло трое суток, причем на форсаже.
Пространственные и наземные гиперврата наконец-то собрали, отладили и запустили, после чего грузы и люди пошли на Лейту бесконечным потоком. Среди колонистов были, в основном, коммунары, а они, узнав, что произошло, сжимали зубы и готовы были работать сутками без отдыха. Такова была их суть. Они твердо знали, что их дело правое и победа будет за ними.
– Иван Логвинович, – разбудил старого шахтера голос помощника, Сережи Онищенко. – Вышли из гипера. Вас зовут в рубку.
– Иду, – он сел, затем сходил в санузел и освежился.
Минут через пять Иван Логвинович входил в рубку. Там он застал очень растерянных капитана, Аристарха Бернардовича Федосеева, корабельного инженера, Микаэля Алехандровича Ставьери, и старпома, Зураба Леонидовича Горидзе. Все трое выглядели стукнутыми пыльным мешком из-за угла.
– Что-то случилось? – встревожился шахтер.
– Мы получаем позывные, – отозвался инженер. – В имперском формате. Разве что устаревшие на сто с небольшим лет. Мы передачу позывных не включали, думая, что система пуста…
– Так включите! – рявкнул Иван Логвинович, не понимая, откуда в этой вселенной взялись другие имперцы.