Мы сделаем это вдвоём - стр. 20
Та глянула на меня испуганно, но я отчётливо показала ей на дверь. Хватай, мол, платок и беги. И расскажи, кому сможешь, хоть тем же Егору с Тимохой.
Слава богу, дошло. Подхватила платок, запахнула кафтанчик свой, пулей вылетела наружу, у Валерьяна-то была учёная. Научилась действовать быстро, и спасаться тоже быстро.
А я оглядела свои владения – шестеро мужиков, и где-то там, внутри, Марьюшка. А где котики-паразитики? Или они решили, что если не нежить, то можно и не драть? Как поесть, так обязательно приходят, а как дураков напугать?
- Шли бы вы к своим, - начала я миролюбиво, поднялась, сунула нож в чехол на поясе – завела в последнее время такую штуку.
- А мы не хотим, - покачал головой товарищ Герасима. – Нам тут с тобой хорошо, хоть ты и не больно-то ласкова с гостями. Как нужно? Встретить да приветить, а ты что?
- А я на порог вас пустила, соколики, хоть и не задаром. Ночевали бы на корабле своём, да и ладно, что вас сюда-то нелёгкая принесла?
- Так ты ж баба одинокая, и ещё не сильно старая, вполне в соку. Возле твоего бока и перезимовать можно, - Герасим, скотина, смотрит и зубы скалит.
А друг его попробовал приобнять и получил осветительным шаром в лоб, отскочил с обиженной рожей, заругался.
- Ты чего, баба? Давно тебя не учили, что ли? – придвинулся Герасим, но руки придерживал, видимо, понимал, что тоже получит.
В моей прошлой жизни в таком случае надлежало глянуть в глаза, если человек стоял рядом, или набрать нужный номер телефона, если не рядом, и спросить – а не ох*ел ли ты, братец? Именно в такой формулировке. Почему-то на многих мужиков действовало быстрее и результативнее приличных человеческих слов. Но в прошлой жизни за моей спиной было много что, а здесь… только призрачное имя покойной женщины, которого ни разу не слышали эти безмозглые сволочи. Поэтому… наверное, не нужно нарываться.
Глянула на обоих, постаравшись вложить во взгляд мысль – стоять, не двигаться, хотя бы недолго. Чесать затылки можно, сходить с места нельзя.
Интересно, догадается ли Дарья позвать на помощь? Или она не привычная к такому?
Я стремительно пошла по коридору – проведать, где там Марья.
- Мари, ты где? – спросила я по-франкийски.
- Госпожа Женевьев, я тут, - пискнула она из-за запертой двери своей комнаты.
О. хорошо. Я проверила магические запоры на всех дверях малых покоев по очереди – кладовка, она же винокурня, комната Дарьи с Настёной, затем моя, затем Марьина.
- Мари, тебе как проще – сидеть в осаде или звать подмогу? – продолжала я по-франкийски.
- Мне одной страшно! – она пулей вылетела в коридор, почти не одетая, только с пуховым платком, да валенки натянуть сообразила.
Ну, значит, так. Это с построением защиты у меня было слабо, а с вызовом кого-либо – вовсе никак. Поэтому…
- Беги к Пелагее, зови мальчишек. А я к отцу Вольдемару.
Держа её за руку, я прошла через зал – нас увидели, но поздно сообразили, мы оказались проворнее и выскочили на крыльцо. Запереть их тут, что ли? А и запереть. Я успела на мгновение раньше, чем с внутренней стороны в дверь ударил кулак.
И вот стоим мы, такие две, одетые не вполне для зимы – в кафтанчиках, пуховых платках и валенках, на улице, под снегом.
- Так, лучше даже давай к Ульяне, она сообразит, и позовёт Платона, и кого-нибудь ещё. А я до нашего святого отца, - потому что если кто и способен образумить этих идиотов, так только он.