Мы пришли с миром... - стр. 14
Любаша взъерошила мне волосы и потянула через голову лямку фартука.
– Погоди, – рассмеялся я, ссадил её с колен, снял фартук. – Дай руки помою.
– Давай быстрее, а то у меня времени нет.
– Всегда так… – вздохнул я, направляясь в ванную комнату. – Всё у нас, если не украдкой, так в спешке… Какая это к чёрту любовь?
– У меня дома ребёнок голодный!
– Оксана давно не ребёнок, – возразил я. – К тому же не совсем голодная.
– Для меня она всегда будет ребёнком!.. – возмутилась Любаша, запнулась и, заглянув в ванную, настороженно спросила: – Что значит – не совсем голодная?
– Я её пельменями накормил. Она сегодня ко мне заходила.
– Зачем?
Настороженность в словах Любаши выросла до степени тревоги.
– Насколько понял, хотела посмотреть, как живёт будущий отчим.
– Да? – недоверчиво переспросила Любаша.
– Да.
Я вытерся полотенцем, привлёк Любашу к себе и крепко, чтобы исключить последующие вопросы, поцеловал в губы. Любаша попыталась отстраниться, но я не отпустил, и она обмякла, растаяв в моих руках.
Однако далее всё получилось так, будто мы были женаты чуть ли не вечность и секс стал для нас обыденной супружеской обязанностью. Как ни пытался расшевелить Любашу, но, кроме чисто физиологического удовольствия, ничего другого мы не получили. Причём, скорее всего, только я. Мыслями Любаша была далеко от меня, с дочкой, и все мои усилия заставить её раскрепоститься пропали втуне.
Когда всё закончилось, она приподнялась на тахте, оперлась ладонью о мою грудь и заглянула в глаза.
– Она прогуляла уроки?
Я обречённо вздохнул.
– Нет. Говорит, в школе прохудилась крыша, класс залило талой водой, и их отпустили.
Любаша вскочила с тахты, собрала одежду и скрылась в ванной. Минуты через три она вышла оттуда уже одетой.
– Мне пора.
Я натянул трусы, встал.
– Ладно.
Помог ей обуть сапоги, надеть пальто.
– Пока.
Не глядя, она чмокнула меня в подбородок и выскочила за дверь.
– До завтра? – крикнул я вдогонку.
– Я позвоню, – донеслось с лестничного марша.
Вот, значит, как… Я выглянул на лестничную площадку. Со стены на меня насмешливо пялилась жёлтая рожица.
– Тебе бы всё хихоньки да хахоньки… – мрачно пробормотал я и закрыл дверь. Очарование светлых надежд, царившее в душе после посещения Оксаны, улетучилось без следа. Насмотрелась Любаша американских фильмов, где, что ни отчим, то обязательно похотливый педофил, и теперь, похоже, переживает…
Я принял душ, надел спортивный костюм и, выйдя на лоджию, взялся за уборку. Заготовки сдвинул на середину верстака, щепу и крупную стружку сложил в ящичек, а мелкую стружку и опилки смёл в мусорное ведро. Больше я сегодня работать не собирался – не было настроения. Сварил супчик из пакета, поужинал, отрешённо глядя в беспросветный мрак за окном. Такой же беспросветный, как и в моей душе. Оставалось надеяться, что всё образуется и на старости лет лёгкий ветерок от крыльев синей птицы из волшебной сказки развеет моё одиночество. Неужели сказочные истории происходят только с Золушками и только в юном возрасте? Надежда умирает последней, но пока она жива, теплится последняя искорка, я буду верить в сказку со счастливым концом. А что мне ещё остаётся?
Бесцельно послонявшись по квартире, я включил телевизор, но больше пяти минут смотреть не смог. Настолько паршиво было на душе, что ничего в жизни не хотелось. Разве что удавиться.